— Доброе утро, здравствуйте! — нестройным хором ответили туристы, радуясь возможности переключить внимание с хамоватой продавщицы на приветливого смуглолицего человека.
От груды багажа к товарищам подошли Феликс и Женя Меерзон. Мужчина скинул и лыжи, аккуратно вдел одну в другую, положил у крылечка, отряхнул валяные сапоги и спросил:
— На лыжах собрались, гляжу? В поход, что ль?
— Точно, товарищ, в поход! — ответил Егор Дятлов. — Хотим посмотреть ваши местные достопримечательности, поближе с природой познакомиться.
Егор внимательно вглядывался в лицо мужчины: он вспомнил о задании, о местных слухах и решил завести хитрую, умную беседу, чтобы побольше выведать о предрассудках и тайнах местного населения. Потом он занесет сведения в специально купленный блокнот в кожаной обложке, заполнит разграфленные страницы четким почерком вечного отличника, кое-что выделит красным карандашом и покажет все собранные материалы руководству КГБ. Безусловно, его обязательность и наблюдательность оценят по достоинству! Этот туземец, кажется, добродушен и разговорчив.
— Там пока ребята в магазине покупают, сейчас выйдут, а то очень тесно! — сказал Егор. — Вам нетрудно немножко обождать?
— Чего не обождать? Времени много у меня, торопиться некуда, можно и обождать! — легко согласился вогул, снимая косматую шапку с разгоряченной головы. От мокрых черных волос тут же повалил пар. — Ишь как быстро лыжи бежали, вся голова взопрела! У меня лыжи короткие, у вас — длинные, но мои быстрее бегут!
— Нет, наши удобнее! — заспорила упрямая Рая. — Наши лыжи разработаны по науке, на них специальные крепления для ботинок, еще вот импортной мазью намазали их, так что наши быстрее. Ваши вон какие неуклюжие, широкие!
— Широкие — чтобы в снег не провалиться, в берлогу к медведю-батюшке! — засмеялся вогул. — Наши лыжи как раз для такого наста сделаны, на таких еще дедушка мой ходил на охоту, всегда добывал много белки, много соболя и куницы. Да и я метко бью дичь. Хотите посмотреть шкурки?
— Давайте! Хотим! — обрадовались туристы.
Вогул развязал тесемки на кожаном мешке и вывалил на снег настоящее богатство: переливающиеся, прекрасные шкурки чернобурой лисицы, белки и куницы. Шкурки были отменно выделаны, они искрились и лоснились в лучах холодного зимнего солнца, и даже у никогда не видевших такой роскоши ребят возникло ощущение драгоценности меха, его баснословной цены. Пальто с цигейковым воротником уже было предметом роскоши, а лисьи воротники изображались в основном в журнале “Крокодил” на карикатурах, обличающих и бичующих прожигателей жизни и расхитителей социалистической собственности. На белоснежном покрывале чистейшего снега лежали лучшие меха северного Урала, которые поистине были дороже золота. Вогул посмеивался, наблюдал за реакцией туристов, пошевеливал некоторые шкурки, чтобы они ярче играли, переливались на свету.
— И куда вы эти меха? — робко спросила Люба, в глубине души страстно мечтая получить вот хоть лисий хвостик для своего зимнего пальто, пошитого три года назад в центральном ателье.
Она даже стала считать наличные деньги в уме; кажется, пятьдесят шесть рублей…
— Я водки хочу купить, — бесхитростно заявил вогул, вновь запихивая богатство в мешок. — Дам Тонечке шкурки, она мне даст водки две или даже три бутылки. Ох, хорошая водка есть у Тонечки!
— Что вы такое говорите! — возмутился Егор Дятлов, который чувствовал себя ответственным за все происходившее. Он — лицо юридическое, облеченное властью, и на его глазах сейчас совершится обмен, достойный испанских конкистадоров и наивных индейцев. — Насколько я знаю, меха надо сдавать государству, а не продавщице; и, кроме того, это очень дорогие шкурки, они стоят куда дороже, чем даже ящик водки, чем, наверное, даже вагон вашего зелья. Ни в коем случае, товарищ, не меняйте эти шкурки на водку, да еще у этой бабы. Это просто какое-то преступление!
— Она вас обманывает! — сочувственно заголосила Рая, алчно поглядывая на мешок. — Вот какая мерзкая тетка! Пользуется, что вы пьете, и обманывает вас. Здесь у вас меха хватит, чтобы несколько пальто пошить, да еще на муфточки останется…
Юра Славек сосредоточенно глядел на простодушного вогула, на плотно набитый мешок, что-то соображал в уме, потом полез в карман и на ощупь пересчитал наличность. Немного, но вполне хватит на несколько бутылок отравы. Вогул вполне симпатичный, главное — друзей как-то отвлечь, отойти незаметно с этим узкоглазым простофилей за угол и совершить обоюдовыгодный обмен! Эх, как недурно можно было бы заработать на этой простой сделке! И никакого тебе риска, никаких проблем, как с иностранцами; шкурки можно продать в ателье, можно — частным портным и просто знакомым, которые с радостью уплатят неплохие денежки за этакую роскошь. Вот только как бы отвести в сторонку этого туземца с его сокровищами?
— Знаете, товарищ, давайте, мы сами купим эти отличные шкурки! — предложил тихий Женя Меерзон, неслышно придвинувшись к вогулу. — Вы скажите, сколько они стоят, а мы купим вам то, что вы хотите, чтобы эта женщина вас не обманула. Хорошенькое дельце — за целый мешок такого меха две или три бутылки! — в интонациях советского студента прозвучали национально-ростовщические нотки, в крови закипел азарт, генетически полученный от десятков поколений Жениных предков — менял и торговцев. Егор Дятлов с негодованием посмотрел на Женю и отрезал:
— Никто ничего покупать не будет! Мы шли в поход не для того, чтобы вступать в незаконные сделки и покупать водку. Но и происходящего я одобрить не могу; вы, товарищ, покупайте себе спиртное на деньги, спрячьте свой мешок и отправляйтесь домой.
Вогул по-детски заулыбался и непонимающе посмотрел на Егора. Всем стало неловко, и тут из магазина вышли Степан Зверев и Руслан Семихатко, распихивая по карманам съестные припасы и спички с папиросами. За ними выглянула распаренная похмельная Тонечка.
ebooksa