— Те, кто здесь был, видно, не слишком боялись за свою жизнь, — хмыкнул Юра Славек. — Знаешь, мне кажется, что это радоновое свечение, полезное, которое очищает организм, убивает микробов, например. Может, эти дикари и ходили сюда молиться о выздоровлении, исцелении от болезней, а взамен приносили жертву этим двум идолам. Здесь удивительно свежий воздух и сильно пахнет озоном, чувствуете?
В большом пространстве пещеры действительно пахло озоном, словно перед сильной грозой, а воздух был чист и очень свеж. Температура была гораздо выше наружной, градусов пять выше нуля, так что ребята расстегнули телогрейки, сдвинули шапки на затылок. Они осторожно пошли вдоль стен, обшаривая пространство лучами фонариков. Свет выхватывал куски каменных стен, кое-где растрескавшихся, влажных, черную поверхность камня, туристы увидели несколько каменных светлых сосулек-сталактитов, образовавшихся из-за капающей воды, насыщенной солями. Феликс чуть отошел в глубь пещеры, посветил фонариком и позвал ребят:
— Эй, Юра, Егор, глядите! Тут до нас кто-то уже был!
На стене куском угля было криво выведено: “Году въ 1868 былъ в пещере путешественникъ Глотовъ”. Туристы уставились на надпись, переговариваясь.
— Вот, опередил нас путешественник Глотов! — расстроился Егор Дятлов. — Открыл эту пещеру еще до нас; наверное, написал про нее какую-нибудь статью. Так что прощай, открытие!
— Вряд ли что-то он написал, по крайней мере, про эту пещеру никто не слышал… — сказал Юра. — В современном мире мы — первооткрыватели этих уродов-идолов. Давайте возьмем уголь и тоже распишемся, а то как мы потом докажем, что здесь побывали!
Идея Юры пришлась ребятам по нраву. Они вернулись к чаше и вытащили несколько кусков угля, то ли от сгоревшего дерева, то ли от обугленных костей. Страх окончательно покинул ребят, сменившись азартом искателей, поэтому уже с шутками и прибаутками они принялись корябать на стене свои имена и дату посещения. “Году в 1959 в феврале посетили пещеру три отважных путешественника, — выводил Юра Славек под диктовку друзей. — Юра, Егор и Феликс. Видели идолов и жертвенник, остались весьма довольны”. С хихиканьем туристы расписались под Юриными каракулями, таким образом оставив памятную метку в древнем капище, где когда-то выли и ныли жрецы, звенели бубны и кричали несчастные жертвы, умирая в потоках крови под ножом. Древний кусок угля писал прекрасно, надпись получилась отличная, заметная, а туристы оживились и повеселели еще больше. Теперь они были уверены, что переживают увлекательное приключение, которое принесет им только пользу и известность. Они странным образом ощутили вдруг прилив сил и легкое головокружение; тела стали почти невесомыми, усталость, накопившаяся за дни похода, словно испарилась и исчезла. Ребята ощутили что-то похожее на опьянение; во мраке блестели их глаза, а из губ вырывалось легкомысленное хихиканье и глупые шутки, которые казались отчего-то невероятно смешными, так что Юра чуть не лопнул со смеху, а Феликса пришлось даже хлопать по спине, чтобы он не задохнулся от приступа хохота, одолевшего его. Уходить из замечательной пещеры студентам совершенно не хотелось, они устроили возню и беготню, уже не боясь поранить ноги об острые камни. Юра глумливо крикнул, обращаясь к каменным супругам, зловеще взиравшим с высоты на глупую человеческую возню:
— Эй, уроды, чего пялитесь? У нас вся жизнь впереди, а вы так и будете здесь сидеть целую вечность, если вас в музей не увезут. Не видать вам больше жертвоприношений; кончилось ваше время!
Феликс и Егор захохотали, как безумные, и Феликс кинул в статую обломком камня. С глухим стуком камень стукнулся о камень, брызнули синие искры, а идолы все так же мрачно сидели, положив когтистые руки на колени. Ребята еще долго носились под высокими гулкими сводами пещеры, писали на стенах всякие глупости, рисовали картинки, а в их крови словно пузырился веселящий газ. Егор забежал в самую дальнюю часть подземного убежища и громко вскрикнул.
Феликс и Юра подбежали к товарищу и увидели в желтом пятне света от фонарика мумифицированное человеческое тело. Лицо чуть ссохлось, пожелтело, как пергамент, глаза впали, но в остальном одетый в меховой полушубок мужчина казался спящим. На голове у него была косматая шапка, на ногах — унты, расшитые бисером, а рядом лежала кожаная сумка, застегнутая на замочек. Замочек проржавел совсем немного из-за сухого воздуха пещеры; по этой же причине остановился и процесс разложения, сменившись мумификацией. Феликс с отвращением отвернулся, он терпеть не мог всего, что связано со смертью и умиранием, а Егор присел на корточки перед телом, уже придя в себя. Рядом склонился и Юра Славек, рассматривая кожаную сумку мертвеца. Он взял ее в руки и старался открыть замочек; внимание его привлекли вытисненные на коже буквы, которые сложились в имя владельца:
“Ф.Я. Глотов”.
От веселья не осталось и следа: ребята осматривали тело, щупали сумку, тихонько переговариваясь между собой, обсуждая страшную находку.
— Смотрите, у него в руке карандаш и блокнот! — возбужденно заговорил Феликс, найдя наконец в себе силы открыть глаза и повернуться лицом к покойнику. В какой-то момент студенту показалось, что в углу пещеры, освещенная желтым маслянистым светом фонарика и инфернальным голубоватым свечением, сидит, ухмыляясь, полусгоревшая тетя Валя… Теперь он убедился в своей ошибке и уже смелее склонился над мумией отважного путешественника Глотова, увидел в цепко сжатых мертвых пальцах небольшую книжечку в кожаной обложке и огрызок карандаша. Юра Славек осторожно вытянул у мертвеца книжечку и аккуратно начал листать отлично сохранившиеся листочки.
— Тут карта, маршрут, — негромко объяснял друзьям Юра то, что увидел в блокноте. — Слова вогульские с переводом, какие-то расчеты денежные, вот про ночевки у костра…
Юра торопливо перелистнул странички, и на последнем, заполненном каракулями листочке товарищи прочитали, с трудом разбирая кривые буквы: “Умираю от великой охоты. Успел заползти сюда, хотя силы на исходе. Все, что рассказывают вогулы, — правда. Кто найдет меня, покиньте скорее это место. Передайте о моей смерти в город Пермь, улица Покровская, собственный дом купца Можарова”. Видно было, что эти кривые буквы выводила сильно ослабевшая рука. Под угрюмыми взорами каменных идолов умирал от непонятной причины, от какой-то “великой охоты”, путешественник Глотов из города Пермь. И хотя прошло с тех пор почти сто лет, холодный ужас пополз по спинам туристов. В коротких фразах таились обреченность и одиночество умирающего человека, который в последние минуты своей жизни пытался предупредить следующих смельчаков о непонятной опасности, таящейся где-то неподалеку. Но точно не в самой пещере; наоборот, сюда Глотов заполз, как в последнее убежище. Как смогли, ребята осмотрели тело, но никаких видимых повреждений не нашли. Впрочем, раздевать труп они не стали бы и под страхом смерти, просто немного отодвинули его от каменной стены, к которой он был прислонен. Ни вещей, ни продуктов с собой у путешественника не оказалось, одет он был кое-как: овчинный тулуп — не застегнут, шапка нахлобучена, причем задом наперед. Вся его поза выражала полное бессилие, только рука судорожно сжимала записную книжку.
— Да, не повезло товарищу Глотову… — протянул Юра Славек, листая книжку в поисках интересных записей. — Тут и закончилось его путешествие. Наверное, на него кто-то напал.
— Шаманы, — решил Егор Дятлов. — Видать, он шел один, все осматривал, в книжку заносил — энтузиаст, у которого даже не было своей экспедиции. Дело было при царе, так что денег никто ему не дал на исследования. Вот шаманы его выследили и убили.
— Или напугали так, что он умер от сердечного приступа, — высказал свое предположение Феликс. — Он уже был, наверное, старенький, лет пятидесяти, а старичку много ли надо? Загнали его в пещеру, у него сердце прихватило, инфаркт, например, вот он и умер здесь, один, с этими мерзкими уродами.
Студенты немного успокоились. Действительно, их версия была наиболее понятной, и ребята испытывали теперь презрение и гнев по отношению к шаманам, способным на такие зверства. Им было очень жалко старенького путешественника, возвращения которого кто-то ждал в городе Пермь, в собственном доме купца Можарова, а он все эти долгие-долгие годы сидел здесь, в этой мрачной пещере, сжимая в мертвой руке свой блокнотик с последней записью.
Туристы решили не трогать тело, взять с собой только сумочку и блокнот, а потом уже решить, что делать с покойником; следует ли предать тело земле или надо сообщить компетентным лицам о страшной находке. Им было жалко путешественника, который будет дожидаться их возвращения в этом страшном месте, но решили все же оставить все как есть.
ebooksa