Урок. Класс писал сочинение. Все потели над своими листками, натужно выдавливая из себя какие-то слова. Все, кроме троих. Роберта Лоусона, сидевшего на месте сбитого машиной Билли Стирнса, Дэвида Гарсиа, занявшего место выброшенной из окна Кэти Славин, и Винни Кори, восседавшего за партой ударившегося в бега Чипа Освея. Не обращая внимания на лежащие перед ними чистые листки, все трое откровенно разглядывали учителя. Перед самым звонком Джим тихо сказал:
— Вы не задержитесь на минуту после урока, мистер Кори?
— Как скажешь, Норм.
Лоусон и Гарсиа громко заржали, все остальные отмалчивались. Не успел отзвенеть звонок, как ученики подбросали сочинения на стол преподавателя, и всех их словно корова языком слизала. Лоусон и Гарсиа задержались в дверях, и у Джима неприятно потянуло низ живота. Неужели сейчас? Но тут Лоусон бросил Винни:
— Увидимся позже.
— Ладно.
И эта парочка вышла. Лоусон прикрыл дверь, а Дэвид Гарсиа заорал: «Норм жрет птичий корм!» Винни поглядел на дверь, потом на Джима и улыбнулся:
— Я уж думал, вы не решитесь.
— Вот как?
— Что, отец, напугал я вас вчера в телефонной будке?
— Никто уже не говорит «отец». Это давно уже не шик-модерн, Винни. Так же как само словечко «шик-модерн». Весь этот молодежный сленг приказал долго жить. Вместе с Бадди Холли.
— Как хочу, так и говорю, — буркнул Винни.
— А где четвертый? Где рыжий?
— Мы разбежались, дядя, — за нарочитой небрежностью сквозила настороженность, и Джим это сразу уловил.
— Он ведь жив, не так ли? Потому его и нет здесь. Он жив, и сейчас ему года тридцать два — тридцать три. И тебе было бы столько же, если бы…
— Этот зануда? — оборвал его Винни. — Было бы о ком говорить. — Он развалился за учительским столом, изрезанным всевозможными художествами; глаза заблестели. — А я тебя хорошо помню во время очной ставки. Я думал, ты со страху обделаешься, когда ты увидел меня и Дэйви. У меня ведь, дядя, дурной глаз.
— Я не сомневаюсь, — сказал Джим. — Шестнадцать лет ночных кошмаров тебе мало? И почему сегодня? И почему я?
На какой-то миг Винни растерялся, но затем лицо его озарила улыбка:
— Потому что с тобой, дядя, мы тогда не разобрались. Зато сейчас мы тебя сделаем.
— Где вы были? Где вы были все это время?
ebooksa