– Да?
– Он не сказал мне почему. Думаю, он расстроен из-за тех кур… считает, что мы его виним.
– Он что, вообще не собирается работать на этой улочке?
Чарли пожала плечами:
– Не знаю. Он застал меня врасплох.
Хью вынес поднос с кофе и печеньем в небольшой внутренний дворик на задворках дома, где они уселись на жестких скамьях у дуба. С жадностью проглотив аппетитное печенье, Бен растянулся на животе на плиточном настиле рядом. Чарли чесала на его шее место укуса какого-то насекомого.
– Хорошо сидеть на дворе в октябре, – сказал Хью, высыпая в кофе ложечку сахара. – В этом основная прелесть здешней жизни. А как ваша приятельница Лаура?
– О, с ней все в порядке, – слишком быстро ответила Чарли.
Он размешивал свой кофе, позвякивая ложечкой. В деревьях над ними скрипуче пищала птичка, чем-то напоминая звуки от резиновых туфель, когда в них ходят по линолеуму.
– Хью, на том нашем пикнике вы говорили, что у вас, мол, есть свидетельства перевоплощения людей, но что в ретрогипноз вы не верите. А в перевоплощение вы в самом деле верите?
Он вытащил из кармана трубку и заглянул в ее чашечку.
– Я не абсолютно не доверяю ретрогипнозу. Бывают и убедительные случаи.
Изнутри дома донесся какой-то звон: возможно, разбилось стекло или что-то упало на металлический лист. Они оба посмотрели туда, а потом снова повернулись друг к другу. На лице Хью появилось выражение озабоченности, смутившее Чарли.
– Вот о чем я говорил. Я не верю в разные игры с оккультными явлениями, – закончил он.
– Вы полагаете, что ретрогипноз – игра?
– Это зависит от того, как к нему относиться, от того, кто его проводит. Сам по себе ретрогипноз – занятие солидное. Только очень опасное. Есть много гипнотизеров, относящихся к нему как к игре, и это еще более опасно.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
От боли в глазах Чарли заморгала. Ей хотелось, чтобы Хью перестал смотреть в них. Она коснулась чашки, и сразу заныли порезы.
– В чем же опасность?