— Так вы доктор, сэр! — не веря своим ушам, воскликнул Раскин, словно надеяться на такое не было никакой возможности.
— Да-да, — проговорил Дойл, поднимая с пола саквояж.
— Если бы вы объяснили, где найти вашего хозяина, Раскин, — сказал Спаркс, — мы бы вас больше не беспокоили.
Дворецкий снова попытался подняться, Спаркс остановил его:
— Нет никакой необходимости сопровождать нас. Скажите только, на каком этаже расположены его покои.
— На этом, сэр. В конце коридора. Последняя дверь направо. Но постучите сначала, сэр. Обязательно постучите.
— Спасибо, Раскин. Вычищенное вами серебро просто сверкает.
— Правда, сэр? — радостно произнес Раскин, не зная, как выразить свою признательность.
— Уверен, что обед удастся на славу, — ответил Спаркс, жестом приглашая Дойла следовать за ним.
— А для чего возведена стена, Раскин? — внезапно спросил Дойл.
На лице дворецкого было написано недоумение.
— Какая стена, сэр?
— Стена снаружи.
— Боюсь, что я не знаю, о чем вы говорите, сэр, — с некоторым беспокойством проговорил Раскин.
Спаркс выразительно покачал головой, и Дойл замолчал, осторожно перешагивая через разложенное на полу серебро. Только сейчас он обратил внимание, что искусанные губы дворецкого воспалены и покрыты лихорадкой, а белки глаз покраснели. Приложив руку к его горячему лбу, Дойл улыбнулся, заметив, что Раскин смотрит на него с немым обожанием, будто дворняга, которую неожиданно приласкали.
— Вы не очень хорошо себя чувствуете, Раскин? — мягко спросил Дойл.
— Да, сэр. Не очень хорошо, сэр, — слабым голосом пробормотал слуга.
Вытащив из кармана носовой платок, Дойл смочил его в тазике и осторожно стер грязь с пылающего лба Раскина. Тот с жадностью слизывал капли воды, попадавшие ему на губы.
— Думаю, вам надо отлежаться, дружище, — сказал Дойл. — На вашем месте, Раскин, до прихода гостей я бы часок-другой отдохнул.
— А как же все приготовления, сэр? — попробовал возразить дворецкий.