– Я почти и не спал, Женя. Так что за музыка, не знаешь?
Женька молчит с полминуты.
– Не знаю… Но музыку все слышали. Граф даже ходил… мы все ходили, музыку ловили.
Та-ак… Они, значит, шатались по ночам, ловили нечисть! Начальнику вообще надо понимать, что он всегда знает не все о своем коллективе, и относиться философски к этому. Но есть же пределы всему!
– Женя… вы это во время дежурства на раскопе или как?
– Не… Мы тут собрались и ночью сходили, послушали. Знаете, откуда музыка уже слышна?
Я мотаю головой.
– Ага… – Женька удовлетворен. Он знает что-то, чего не знает начальник. Все-то я его просвещал, а теперь он меня просветит. – Вот как выйдешь из лесу в поле, тогда слышно… Если одни в поле, другие в лесу – то которые в лесу, тем не слышно. А в поле – хоть танцуй.
Это то самое место, где у нас вчера начались проблемы, и я просто молча киваю.
– А там не только музыка… – продолжает Женя. – Там еще много чего… И вообще погано.
– Я слышал шаги, Женя. И как будто кто-то огромный вокруг палатки ползал.
– А выйдешь – и нет никого? – понимающе смеется Женя, и я опять ему киваю.
– И огоньки видели?
– Нет… Огоньков я не видел. Какие они, огоньки?
– А они возле реки, огоньки. По двое, зеленые и красные. Надо спуститься и подождать, тогда они спускаются.
– Откуда спускаются?!
– По Дружинихе спускаются, из ущелья между холмом и останцем террасы… Надо стоять, и тогда они приходят.
– Попарно, говоришь?! Так, может быть, это глаза?!
– Нет, наверно, не глаза, очень низко. И, бывает, высоко по склону поднимаются и там в разные стороны расходятся… Вот красные огоньки, бывает, идут высоко. Костя видел, даже вот так…
Женя показывает, что красные огоньки могут двигаться на уровне плеч и даже головы человека.