Сестра проверила приборы, быстро записала что-то в блокнот, потом поправила капельницу и трубку дыхательного аппарата. Обойдя кровать Марго, аккуратно расставила открытки с пожеланием скорейшего выздоровления, занимавшие все свободное место на столе и полках.
– Доктор придет с минуты на минуту, миссис Грин. – Она улыбнулась и направилась к двери.
– Благодарю вас.
В палате вновь воцарилась тишина. Дорис тихонько погладила руку дочери. Воспоминания нахлынули вновь, без всякой упорядоченности или хронологической последовательности: вот они вместе ныряют с причала на озере; вот дочь вскрывает конверт с результатами вступительных экзаменов в университет; вот они жарят рождественскую индейку и, наконец, стоят рядышком у могилы отца Марго…
Дорис проглотила комок в горле, продолжая нежно поглаживать руку дочери, и вдруг почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит.
– Добрый день, миссис Грин.
Она обернулась и увидела красивого темноволосого мужчину в белоснежном халате. Доктор Винокур излучал уверенность и сочувствие, и Дорис Грин знала, что последнее не просто проявление врачебного такта – этот человек действительно очень переживает за Марго.
– Может, побеседуем в приемной? – спросил он.
– Я бы лучше осталась здесь. Если Марго нас слышит – а кто знает, может, так оно и есть, – наверняка ей захочется узнать все.
– Что ж, хорошо. – Винокур сел в кресло для посетителей и сложил руки на коленях. – Прежде всего я хочу сказать вам, – начал он, немного помолчав, – что мы так и не смогли поставить диагноз. Каких только исследований мы не проводили… Консультировались с ведущими неврологами и специалистами по коматозному состоянию, с лучшими врачами Нью-Йоркской больницы и клиники Маунт-Эберн в Бостоне, но ситуация так и не прояснилась. Марго находится в глубокой коме, и мы не знаем почему. Хорошая новость заключается в том, что у нее нет каких-либо признаков необратимых изменений мозга. С другой стороны, основные показатели состояния организма у нее не улучшаются, некоторые даже ухудшаются. Она просто не реагирует ни на какие методы лечения. Я могу изложить вам десяток теорий и десяток врачебных подходов, которые мы использовали, но факт остается фактом: ее организм ни на что не реагирует. Мы, конечно, можем перевезти ее в южный Уэстчестер. Но, по правде говоря, там нет ничего, чего бы не было у нас, а переезд может отрицательно сказаться на ее состоянии.
– Я предпочла бы оставить ее здесь.
Винокур кивнул.
– Должен сказать, миссис Грин, вы замечательная мать. Я знаю, как вам тяжело.
Дорис медленно покачала головой.
– Ведь я думала, что потеряла ее. Я уже почти похоронила мою девочку. Тяжелее этого ничего быть не может. Но я знаю, что она поправится. Я знаю это.
Доктор Винокур едва заметно улыбнулся.
– Может быть, вы и правы. У медицины нет ответов на все вопросы, тем более такие сложные, как в этом случае. Доктора ошибаются гораздо чаще, чем принято думать, да и болезнь – гораздо более серьезная вещь, чем многим кажется. Марго не одна. В стране тысячи таких же людей, как она, находятся в тяжелом состоянии и без диагноза. Я говорю это не в качестве утешения, а для того, чтобы у вас была максимально полная информация. Мне кажется, в ней вы нуждаетесь больше.
– Вы правы. – Дорис перевела взгляд с доктора на Марго и обратно. – Странно, я совсем не религиозный человек, но молюсь за нее каждый день.
– Чем дольше я работаю в медицине, тем больше убеждаюсь в целительной силе молитвы. – Он помолчал. – У вас есть какие-то вопросы? Может быть, я чем-нибудь могу помочь?
Дорис нерешительно посмотрела на него.
ebooksa