– А я Сьюзан Ломбарди, из Администрации по контролю профессиональной безопасности и здоровья.
– Могу я узнать, что вы здесь делаете?
– Мы берем пробы на вредные вещества – токсины, микробы и так далее.
– Вот как? И в связи с чем возникла такая необходимость?
Сьюзан пожала плечами:
– Насколько мне известно, это задание полицейского управления Нью-Йорка. Причем очень срочное.
– Понятно. Благодарю вас.
Нора отвернулась, и Сьюзан Ломбарди продолжила свою работу.
– Странно, – задумчиво произнесла Виола. – Может, они опасаются какой-то эндемической инфекции? В некоторых египетских гробницах были обнаружены древние вирусы и споры.
– Скорее всего так и есть. Однако странно, что меня никто не предупредил.
Но Виола уже отвернулась и не услышала ее последних слов.
– Посмотрите, какой прекрасный сосуд для мази! В Британском музее нет ничего подобного! – С этими словами она бросилась к витрине с покрытым росписью сосудом из гипса, на крышке которого был изображен лев, приготовившийся к прыжку. – О Господи, это же орнамент самого Тутмоса! – Виола опустилась на колени, с восторгом разглядывая артефакт.
В облике Виолы Маскелин было что-то освежающее, живое, даже мятежное. Нора окинула взглядом ее старые брюки и выцветшую рубашку, вспомнила об отсутствии косметики и невольно подумала: интересно, эта женщина всегда будет являться в музей в таком виде? Она абсолютно не соответствовала образу того консервативного надутого британского археолога, который создала себе Нора.
Виола… Виола Маскелин… Имя казалось ей странно знакомым и словно о чем-то напоминало… От кого она его слышала? От Мензиса? Нет, не от него, от кого-то еще…
И вдруг она вспомнила.
– Это вас похитил человек, укравший коллекцию алмазов! – выпалила Нора, не успев как следует подумать, и тут же покраснела.
Виола поднялась и медленно отряхнула пыль с колен.
– Да, это была я.
– Простите, не понимаю, как у меня это вырвалось…
– На самом деле я даже рада, что вы об этом упомянули. Лучше уж выяснить все сразу и больше об этом не говорить.