– Да уж так случилось… – пробормотал он. – Ну, сваляли дурака, с кем не бывает! Хорошо еще, что на этих самых сумасшедших бомжей не нарвались.
Виктор Григорьевич с задумчивым видом пошевелил длинной палкой пылающие поленья.
– Ты думаешь, это были бомжи? – вдруг промолвил он.
Ребята сразу же перестали галдеть и настороженно посмотрели на учителя.
– А кто же еще? – тихо спросила Зина.
Учитель пожал плечами.
– Не знаю, не знаю… Только вот вчера мне позвонил из Москвы мой старый знакомый. Он живет неподалеку от Ваганьковского кладбища. Хм-м, не хочется вас пугать на ночь, но… Словом, там произошло нечто подобное, что и у нас.
Все ахнули.
– Кто-то тоже раскопал свежую могилу? – дрожащим голосом спросил Лёнька.
Учитель покачал головой.
– Нет, как раз не свежую, а очень даже старую. Ей полтора века, не меньше. Впрочем, такое порой случается – осквернители могил увы, не такая уж и редкость. Помните, как я рассказывал вам про египетские пирамиды? Уж на что египетские жрецы были хитроумными людьми, но и они не смогли уберечь захоронения фараонов от грабителей. Однако, на этот раз меня поразило совсем другое…
– И что же, Виктор Григорьевич? – выдохнул Антон. От неприятного предчувствия у него мурашки пробежали по спине.
– А то, ребята, что та, вторая оскверненная могила, имеет определенное отношение к нашему Петровскому. Правда, довольно косвенное…
Четверо друзей обменялись выразительными взглядами.
– Видите ли, та могила на Ваганьково принадлежала графине Наталье Ростовцевой. Она умерла совсем юной. Было ей, кажется, лет двенадцать или тринадцать.
– Отчего же она умерла? – сочувственно спросила Зина Круглова.
– Странная эта история… Родители Натальи были очень дружны с князьями Голицыными. Да, да, с нашими князьями – теми, кто жил в Петровском с середины восемнадцатого века! Ростовцевы нередко приезжали к Голицыным, гостили в их белокаменном особняке – том, что стоит на берегу Москва-реки. А чуть позже они стали привозить с собой и дочку, юную красавицу Наталью. Она очень подружилась с дочерью Трофима Борисовича Голицына, юной княгиней Луизой…
– Ох! – шумно выдохнул Лёнька.
Сидевший рядом с Антоном Родик так впился ногтями в его руку, что тот едва не закричал от боли.
– Ты что, Лёня? – удивился учитель.