– Нет… нет, ничего… – пробормотал Лёнька. – Комар здорово в спину укусил…
Мишка расхохотался.
– Экий ты нежный, Книгочей. Меня комары уже почти до костей сожрали, а я ничего, терплю. Может, тебя надо дымом окурить, а? Ребята, дайте горячую ветку, я буду нашего великого Книгочея окуривать благовониями, словно фараона!
Кто-то немедленно достал из костра пылающую ветвь, Лёнька вскочил и отбежав в сторону, показал Мишке кулак.
– Эй-эй, поосторожней с огнем! – предупредил учитель. – Ну все, ребята, посидели, и хватит. Пора ложится спать. Учтите, завтра я подниму вас ни свет, ни заря. Мы пойдем вдоль Истры к Мокрому лугу. Там я покажу вам древний курган. Когда-то много веков назад на Мокром лугу произошла битва княжеской дружины и одного из отрядов самого хана Батыя. Предание говорит о том, что погибшие русские ратники и похоронены в том кургане, который стал для них братской могилой.
Учитель хотел было встать, но любопытная Зоя вдруг спросила:
– Виктор Григорьевич, а что же случилось с Наташей Ростовцевой? Вы сказали, что она умерла совсем юной…
– Что… Странная эта история. Якобы однажды две подружки – Луиза и Наталья, – отправились гулять по голицынскому парку. Пришли к дальней беседке. И там у юной Натальи вдруг случился сердечный припадок. Она выбежала из беседки, упала на землю и потеряла сознание. Увы, доктора спасти ее так и не смогли. Вот такая грустная случилась история. Умереть такой молодой! И самое странное, что прежде графиня Наталья никогда не жаловалась на сердце…
– А вы бывали на ее могилке? – блестя влажными глазами, спросила Зоя Саблина.
– Да, бывал, – кивнул учитель. – Меня интересует все, связанное со старинным родом Голицыных. А история с графиней Натальей окутана какой-то тайной… На ее могиле установлен красивый обелиск из розового гранита. А нем выбита эпитафия… Знаете, что это такое?
– Знаем, – нестройно ответили ребята.
– Какой-то неизвестный поэт, поклонник юной красавицы-графини, посвятил ей следующие чудесные строки:
Виктор Григорьевич замолчал, вглядываясь в пляшущие языки желто-красного пламени, а потом негромко продекламировал:
«Где вечный сон даруется без снов»… – прошептал потрясенный Антон. – Здорово, да?
– Хорошие стихи, – кивнул Виктор Григорьевич. – Такие строки родятся только в любящем сердце… А теперь, спустя более века, прах графини Натальи кто-то так варварски потревожил! Неужели, это тоже были бомжи и наркоманы, вроде тех, кто выкопал гроб Марьи Ивановны? Удивительные все-таки порой случаются совпадения… Ну как вам моя «страшная история»? Будете ночью спать?
– Будем, будем! – закричали ребята. – Еще что-нибудь расскажите, Виктор Григорьевич!
Антон, сидевший рядом с Лёнькой, толкнул друга в бок и тихонько прошептал:
– Давай, Книгочей, спрашивай!
Лёнька облизнул пересохшие от волнения губы и сказал:
– Виктор Григорьвич… Недавно я слышал от одной петровской бабушки жуткий рассказ про шайку Васьки Бешенного. Мол, был при Прозоровском такой беглый стрелец, который пошел в разбойники, и терроризировал всех петровских жителей. Правда это или нет?