– Может быть, книжку напишу, – сказал Саша. – Писать я умею, ты знаешь.
– Умеешь, чего тут не уметь, – скептически подтвердил Бломберг. – Писать – это легко. Книжку написать – легче легкого. А издать – вообще плевое дело. Особенно сразу и за большие деньги. Вон они, на каждом заборе объявления от издательств: «Требуются авторы, заплатим сразу и много».
– Издеваешься? – спросил Саша.
– Нет. Плачу над твоей нелегкой судьбой.
– А ты не плачь.
– Я попробую, – пообещал Бломберг.
Саша покосился на него. Отхлебнул пива. Мишка немедленно сделал то же самое.
Мишка Бломберг… Старый соратник еще по предыдущей редакции. Щуплый, ехидный и всегда взъерошенный, как распетушившийся воробей. Его голубые глаза были яркими и умными. Впрочем, периодически стекленели. Года три назад Бломберг попал под машину по пьянке и с тех пор хромал и ходил с палочкой. С первого числа каждого месяца Мишка бросал пить, но длилось это не долго. Приблизительно до второго-третьего числа.
В редакции его не слишком жаловали, но печатали охотно. Его колонка остроумного трепа обо всем сразу пользовалась неизменным успехом, хотя платили ему, пожалуй, меньше всех корреспондентов. В качестве своего рода двойки по поведению. Гаврилов часто грозился его показательно уволить. Но все знали, что этого никогда не случится – оставит, как обычно, без зарплаты на одних гонорарах и успокоится. У Мишки с главным были особые отношения, когда-то они вместе начинали в одной редакции, ныне не существующей.
Мишка… Можно сказать, старый друг. А можно?
– Нет, правда, на что жить-то будешь? Или ты все-таки договорился с другим изданием? А сколько тебе там обещали? – допытывался Бломберг.
– Какой ты, Мишка, сегодня нудный… – сказал Саша.
– Ну ладно, кончай! Мне-то можешь сказать? Не постороннему же человеку! – не отставал Бломберг.
– Ни с кем я не договаривался… Слушай, Бломберг, тебе сколько лет?
– Тридцать шесть. А что?
– Какое совпадение, мне – тридцать пять. И чем мы с тобой занимаемся? Пишем всякую фигню за кусок хлеба? Самих ведь воротит…
Бломберг отхлебнул пива.
– Ага. Понятно. Так бы сразу и говорил, – сказал он. – А то развез тут: Ващера, другой мир, третья страна, четвертое измерение… Сказал бы сразу – я бы понял.
– Чего бы ты понял?
– Что обрыдло тебе все подряд. Бывает. Мне тоже обрыдло. Но я, видишь, держусь пока. Не допускаю творческие кризисы до их летального исхода.
ebooksa