Идол липовый, слегка говорящий

22
18
20
22
24
26
28
30

– Обыкновенно. Самая натуральная дыра, только под волосами не видно. Ей голову пробили еще в нежном возрасте. Трепанацию черепа делали, кусок кости убрали, потом вставили какую-то пластинку, чтоб мозги не вываливались. Но, мне кажется, все равно вываливаются. Подтекают потихоньку. Пластинка, наверно, не герметичная попалась…

– Судя по объему информации, вы с ней близкие подруги? – предположил Саша.

– Угу. Еще с пятого класса. Шесть лет за одной партой сидели. Ее к нам из другой школы перевели за то, что она учителю глаз выбила.

– Даже так? – заинтересовался он.

– Именно. У них в школе был учитель со вставным глазом, а Ирке с подружками стало интересно: если шлепнуть того по затылку, глаз выскочит или нет?

А если выскочит, то насколько далеко улетит? Интересно ведь…

– Законное детское любопытство, – подтвердил Саша, заранее посмеиваясь. – И что дальше?

– Обыкновенно. На одной из перемен Ирка разбежалась и врезалась в спину учителю со всего маху, вроде бы случайно. Только ей потом никто не поверил, что случайно. Учитель, между прочим, руку сломал в двух местах. Если бы не ее тетка, которая в РОНО работала, ее бы вообще в интернат для трудных перевели. А так – просто в другую школу. В нашу.

– А глаз-то? Глаз улетел? – спросил Саша, давясь от смеха. Он живо представил себе картину, как мелкая Ирка диким бычком таранит преподавателя в надежде выбить у него глаз. На нее похоже!

– Улетел глаз, – подтвердила Аля. – И челюсть тоже. Она у него тоже оказалась вставная… Вот ты хохочешь, а учителю, между прочим, не до смеха было. Глаз – вдребезги, челюсть – пополам, рука сломана… Он, говорят, потом вообще из школы уволился, бедняжка. Начал бояться ходить по коридорам во время перемен, как конь шарахался, когда ученики мимо пробегали…

– Извини, – сказал Саша, вытирая глаза и все еще вздрагивая от смеха.

– Смешно, я понимаю… Кому-то всегда смешно. Ладно, дело прошлое, – отмахнулась Аля. – К чему я тебе все это рассказываю? Чтоб ты не расстраивался по поводу Ирки. С этим ничего не поделаешь, я-то привыкла уже. Просто она такая есть. Как танк без башни, зато на полном ходу. То она каратистка, то йога, то феминистка, то лесбиянка, а то кидается на каждую ширинку, у нее не поймешь…

– Слушай, она действительно лесбиянка? – уточнил Саша.

С чего он решил, что Аля глупая, поймал он себя на мысли. Судя по разговору, как раз наоборот – девчонка не просто с правильной речью, но еще и с чувством юмора… И глаза, огромные, бездонные, в которых хочется утонуть… Искрящиеся глаза, обещающие все на свете, заслоняющие собой свет…

– Я же говорю, не поймешь. То – да, то – нет. Сначала я думала, что это они с Федькой придумали, с мужем моим. Ну, чтобы трахаться без подозрений. Как будто я ничего не видела… Просто иногда легче прикинуться дурой, чем делать выводы, порождающие последствия. Не видеть и делать вид, что не видишь – все-таки это разные вещи, не находишь?

– Трудно не согласиться, – подтвердил Саша.

Честно говоря, ему очень понравилось, что с мужем у них все плохо. Обнадеживает.

А когда сидишь рядом с ней – любая надежда как подарок судьбы.

– Потом – нет. Смотрю – она меня то за попку ущипнет, то по ручке погладит, значит, подбирается.

В общем, соблазнила она меня как-то на это дело, ну… попробовать. Я посмотрела на нее – вроде умеет, и руками, и языком. Хорошо получается, ловко, – без стеснения рассказывала Аля.