Скрипка

– Куда? Я не совсем поняла, простите.

– В часовню за углом сегодня вечером. На маленький концерт.

– Вот как.

Я опустилась на стул.

Часовня.

Я вдруг с удивлением увидела все знакомые предметы в часовне, будто внезапная вспышка осветила безвозвратно потерянные до этой секунды детали. Я увидела ее не теперешней, после Второго Ватиканского Собора и радикальных переделок, а такой, какой она была прежде, когда мы все вместе ходили на мессу. Когда нас за ручки водила туда мама, Роз и меня.

Должно быть, вид у меня был растерянный. Я вдруг услышала пение на латыни.

– Триана, если вас это расстраивает, то я просто скажу ему, что вам еще слишком рано появляться в обществе.

– Так он собирается играть в часовне? – спросила я. – Сегодня вечером. – Я кивнула одновременно с ней. – Небольшой концерт? Что-то вроде сольного выступления.

– Да, на нужды здания. Вы сами знаете, в каком плохом оно состоянии. Нужна краска, нужна новая крыша. Вам все это известно. Мы все немного удивились. Он просто зашел в офис нашего Союза и заявил, что хочет выступить. Дать концерт, а все вырученные средства передать на нужды здания. Мы никогда о нем не слышали. Но как он играет! Только русский способен на такую игру. Разумеется, он назвался эмигрантом. Он никогда не был в теперешней России, в чем не приходится сомневаться: вид у него совершенно европейский. Но только русский способен так играть.

– Как его зовут? Мисс Харди удивилась.

– Я думала, вы знакомы, – заговорила она еще мягче, озабоченно хмурясь. – Простите меня, Триана. Он сказал нам, что вы его знаете.

– Так и есть, я знаю его очень хорошо. Думаю, это чудесно, что он будет играть в часовне. Но мне неизвестно его имя.

– Стефан Стефановский, – тщательно выговаривая каждый звук, произнесла она. – Я выучила наизусть, сначала записала и уточнила с ним каждую букву. Русские имена. – Она повторила его имя, сделав ударение на первом слоге. – Этот человек, бесспорно, обладает шармом, и не важно, есть ли у него в руках скрипка или нет. Темные брови, очень прямые, необычная прическа, по крайней мере для этого времени: классические музыканты предпочитали другую длину волос. Я улыбнулась.

– Все теперь переменилось. Как странно, но длинные волосы теперь носят рок-звезды, а не классические музыканты. А самое странное то, что, вспоминая все концерты, на которых я когда-либо бывала, – даже самый первый, Исаака Стерна, – я не могу, знаете ли, припомнить, чтобы те музыканты носили длинные волосы.

Миссис Харди начала проявлять беспокойство.

– Очень приятно, – вновь заговорила я, стараясь собраться с мыслями. – Значит, вы сочли его красивым?

– Все наши дамы потеряли головы, как только он ступил через порог! Такие эффектные манеры. К тому же акцент. А когда он приложил к плечу скрипку, приложил к струнам смычок и начал играть, то, мне кажется, на улице остановилось движение.

Я рассмеялась.

– Нам он сыграл что-то совсем другое, – продолжила миссис Харди, – не то, что играл… – Она вежливо замолкла, потупив глаза.