— Глядя на Вилла… я чувствую себя таким
— Совсем не обязательно, — ласково отвечал женский голос. — Ты прекрасный мужчина.
— …да только возраст не тот. Черт возьми, мне было сорок, когда он
Вилл услышал, как кровать отозвалась на движение отца, когда тот сел. Чиркнула спичка во мраке, раскурилась трубка. Окна задребезжали от ветра.
— …человек с афишами под мышкой…
— …Луна-Парк… — произнес голос матери, — …так поздно в году?
Вилл хотел отвернуться, но не смог.
— …самая прекрасная… женщина… в мире, — пробормотал голос отца.
Мама тихо рассмеялась.
— Ты ведь знаешь, что это не так.
«Да нет же! — подумал Вилл. — Это он в афише прочитал!
«
Вилл увидел порхающий между деревьями листок, увидел слова «САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ ЖЕНЩИНА В МИРЕ», и лицо его обдало жаром. В голове у него вертелось: Джим, улица с Театром, окно, обнаженные люди на сцене этого Театра, какие-то диковинные жесты, как в китайской опере, чертовски странные движения, как в древней китайской опере, дзюдо, джиу-джитсу, индейская головоломка и убывающий в дреме голос отца, печальный, еще печальнее, самый печальный, и все так непонятно, слишком непонятно. Ему вдруг стало страшно оттого, что отец не захотел сказать про афишу, которую тайно сжег. Вилл поглядел на окно. Гляди-ка! Словно соцветия ластовня! В воздухе за окном плясал белый листок.
— Нет, — прошептал он, —
Он накрылся одеялом с головой, включил фонарик, раскрыл книгу. На первой картинке, которая предстала его глазам, доисторическая рептилия разгребала крыльями ночной воздух миллионы лет назад.
«Черт, — сказал он себе, — в спешке я ухватил книгу Джима, а ему досталась одна из моих».
Но ящер был великолепный.
Паря навстречу сновидениям, Вилл слышал, как внизу беспокойно ворочается отец. И вот хлопнула входная дверь. В этот поздний час ни с того ни с сего его отец отправился на работу — к своей метле или к своим книгам там в городе, далеко… далеко…
А мама знай себе мирно спит, не подозревая, что он ушел.
Глава девятая