Вилл круто остановился перед домом Редменов — в каждом легком по факелу, и вкус крови во рту, и беззвучный крик: «Сюда! Это
Он ощутил, как в небесах изменила свое русло могучая река.
«Отлично!» — подумал Вилл.
Его рука повернула дверную ручку старого дома. «Не дай бог — вдруг
Дверь отворилась в темноту.
Там, в темноте, вихрилась пыль, колыхались струны паучьих арф. И все.
Прыгая через ступеньку по дряхлой лестнице, он выбрался на крышу, спрятал свое оружие за трубой и выпрямился.
Воздушный шар цвета зеленого ила, расписанный огромными изображениями крылатых скорпионов, древних фениксов, клубов дыма, огня, пасмурного небосвода, раскачивал, пыхтя, все ниже свою плетеную корзину.
«Ведьма, — говорил про себя Вилл, — здесь!»
Влажная тень хлопнула его, точно крыло летучей мыши.
Вилл покачнулся. Вскинул вверх руки. Какой удар — словно не бестелесная тень, а черная плоть…
Он упал. Ухватился за трубу.
Тень накрыла его, опускаясь.
В этом сгустке тьмы было холодно, как в морском гроте.
Внезапно ветер изменил направление.
Ведьма зашипела от досады. Шар взмыл по кругу вверх.
«Ветер, — лихорадочно подумал мальчик, — он на
«Э нет, — сказал он про себя. — Не улетай! Вернись».
Он опасался, что Ведьма почуяла неладное.
Она почуяла. Ей не терпелось раскусить его замысел. Она принюхивалась, глотала воздух, ее ногти скребли и прочесывали его, как если бы она доискивалась смысла дорожек на восковой пластине. Она поворачивала ладони, как будто Вилл был теплой печуркой в неком подземном царстве и ей захотелось погреть руки. Когда корзина маятником качнулась вверх, он увидел ее зашитые, незрячие глаза, увидел мшистые уши, бледный морщинистый абрикосовый рот, который высасывал соки из вдыхаемого воздуха, пытаясь определить, какой подвох кроется в действиях Вилла, в его мыслях. Слишком уж он хорош, слишком заманчив и привлекателен, слишком доступен, тут что-то не так! Ее не проведешь!