– Конечно, если вам так будет легче. Я только взгляну в свое расписание.
– А нельзя ли нам пойти прямо сейчас? – спросила она.
Он, нахмурившись, посмотрел на часы.
– В четыре я должен забрать из школы сынишку. – Он стал так же серьезен, как и она. – Хорошо, давайте пойдем к вам.
Алекс заметила недалеко от своего дома свободное место на стоянке и притормозила.
– Прекрасная машина, – сказал Олсоп.
– Только очень старая, – уточнила она и огорчилась: ей показалось, что в ее голосе проскользнули покровительственные нотки. – Ей больше двадцати лет.
– Боюсь, что церковь не может позволить себе «мерседесы».
Она уловила нотку зависти.
– Пользоваться такой машиной довольно глупо. Она дорога в обслуживании.
– За все приходится платить, – заметил он.
Алекс взглянула на него: интересно, а чем он платит, подумала она. Господу, например. Черепками?
Мимси уже ушла, оставив, как обычно, одну из своих неразборчивых записок. Когда они вошли в дом, Алекс поставила кофейник. Викарий обошел гостиную и, подняв глаза к потолку, нахмурился.
– Черный или с молоком?
– Без молока, будьте любезны.
Алекс принесла кофе.
– В крайнем случае можете вылить его в туалет. Если понадобится, он под лестницей…
– Ага. – Олсоп вежливо склонил голову.
Поднимаясь наверх, она почувствовала, что в доме на удивление жарко и даже душно, словно весь день было включено отопление. Наверху было еще теплее. Она прикоснулась к радиатору на лестничной площадке, он был холодный как лед. Она растерянно оглянулась и, войдя в свою спальню, направилась в ванную. Воздух тут был спертый, как в комоде.
Моя руки, Алекс рассматривала себя в зеркало. Лицо ее стало влажным от испарины. Она приложила руку ко лбу, но он был холодным, почти ледяным, и она подумала: а что, если это грипп? Алекс осторожно промокнула лицо полотенцем, стараясь не смазать косметику, и прикрыла глаза.