Послышался резкий звон, это задребезжала чашка у него на блюдце. Потом она увидела, как завибрировала его ложка, ударяясь о чашку, словно бы он играл на миниатюрном инструменте; выплеснулся кофе.
– Понимаю, – сказал наконец Олсоп, открывая и снова закрывая правый глаз. С огромным усилием он поставил на стол блюдце и чашку и обвел взглядом комнату; видно было, что его тоже сотрясает дрожь, хотя он и старается взять себя в руки.
– Это вы и имели в виду?
Алекс осознала, что продолжает сжимать в руках полотенце. Она стала аккуратно складывать его, расправляя складки.
– Да.
– А не может так быть, что в доме есть кто-то еще?
– То есть?
– Например, мойщик окон, водопроводчик?
Алекс замотала головой.
– Нет, – сказала она, несколько раз открыв и закрыв рот; как золотая рыбка, пришло ей в голову. – Теперь вы понимаете, о чем я говорю?
Олсоп в очередной раз обвел взглядом комнату и уставился на нее.
– Об экзорцизме?
– Вы можете мне помочь?
Он сложил чашей ладони и стал медленно раскачиваться на стуле взад-вперед, в глубокой задумчивости уставившись себе на руки.
– Есть альтернатива экзорцизму, которая… э-э… оказывает такой же эффект. Экзорцизм практикуется редко, и боюсь, вам придется столкнуться с целым рядом бюрократических препон. Придется изложить всю ситуацию епископу – это решать ему; потребуется, самое малое, несколько недель. – Он испуганно посмотрел на нее. – Видите ли, в наше время ситуация несколько осложнилась: простым священнослужителям, таким как я, не позволяют заниматься изгнанием злых духов.
– Я не могу ждать несколько недель, – сказала Алекс. – Прошу вас, вы должны что-то сделать.
– Учитывая наши последние указания, вам придется ждать еще дольше.
– Что вы хотите сказать?
– В таких случаях, как у вас, разрешение дается не раньше чем через два года после утраты.
Алекс вспомнила, как страшно ей было в ванной, и почувствовала полную беспомощность.