Ей показалось, что он как-то странно смотрит на нее. «Неужели я так плохо выгляжу?» – подумала она.
– Да, – он снова дернулся, – фотографии. Они хранят память. И могут оказывать весьма целебное воздействие. И поверьте, со временем боль проходит. – Он улыбнулся и осторожно надкусил бисквит, словно опасаясь, что печенье может укусить его в ответ.
Алекс заметила, что он смотрит на вазу с увядшими красными розами.
– Фабиан преподнес их мне на день рождения – он всегда дарил красные розы; он любил их.
– У вас есть… э-э-э… сад?
– Боюсь, что с этим у меня безнадежно. Мой муж садовник.
– А-а… Насколько я понимаю, вы живете отдельно.
– Да. Мой муж занимался рекламой, но его истинным увлечением были вина. Вот он и решил все бросить и начать разводить виноград. К сожалению, сельская жизнь меня не устраивает.
– Иногда она слишком уж спокойная.
– Да.
– Вы, кажется, литературный агент.
Она кивнула.
– Я и сам пишу книгу. Небольшую.
Алекс почувствовала разочарование: уж не поэтому ли он зашел к ней?
– У вас есть издатель?
– О, я еще далек от ее завершения – и сомневаюсь, будет ли она достаточно хороша.
– Если вы хотите, чтобы я посмотрела рукопись…
– О нет. Не хочу доставлять вам никаких хлопот. Может быть, когда закончу, тогда. Буду вам очень благодарен…
– Наливайте еще кофе.
– С вашего разрешения, я возьму еще печенье. – Склонившись над столом, он взял с блюда бисквит. – Понимаете, может быть, вам стало бы легче, если б вы поговорили с кем-нибудь из друзей вашего сына. Часто при жизни мы так мало знаем о наших близких и узнаем о них много хорошего, только когда они покидают нас; это может послужить большим утешением.