— Как они здесь оказались?
— Некоторые — родственники артистов. Другие — приятели мистера Длинноута. А есть и такие, которые просто пришли посмотреть и остались — так им тут понравилось.
— А разве обычным людям можно здесь оставаться? — спросил я.
— Если мистеру Длинноуту понравился человек, то можно, — сказал Эвра. — В цирке уродов работа всегда найдется.
Эвра остановился у большого костра, я встал рядом с ним. На бревне возле костра сидел Ганс Золотые Руки (он мог ходить на руках и даже бегать на них, причем быстрее любого чемпиона мира по бегу), а Труска (Бородатая Женщина, которая могла отращивать бороду, когда пожелает) жарила сосиски на деревянных палочках. Вокруг сидели и лежали еще какие-то люди.
— Доброе утро, Эвра Вон, — сказал Ганс Золотые Руки.
— Доброе утро, Ганс, — отозвался Эвра.
— Кто это с тобой? — спросил Ганс, подозрительно поглядывая на меня.
— Это Даррен Шэн, — ответил Эвра.
— Тот самый Даррен Шэн? — удивленно спросил Ганс, приподняв брови.
— А то кто ж! — ухмыльнулся Эвра.
— Как это — «тот самый Даррен Шэн»? — спросил я.
— Ты в этих кругах знаменитость, — объяснил Ганс.
— Но почему? Потому что я… — я понизил голос, — наполовину вампир?
Ганс добродушно засмеялся и сказал:
— Полувампирами никого не удивишь. Если бы мне платили по золотой монете за каждого полувампира, которого видел, у меня было бы уже… — он задумчиво поскреб щеку, — двадцать девять золотых монет. Но вот молодых полувампиров не часто встретишь. Я, например, ни разу еще не только не видел, но никогда и не слышал, чтобы мальчик твоего возраста жил среди этих ходячих мертвецов. Скажи-ка лучше: Главные Вампиры тебя еще не допрашивали?
— А кто такие Главные Вампиры? — спросил я.
— Это…
— Ганс! — рявкнула какая-то женщина, стиравшая белье.
Он замолчал и виновато огляделся.