— Тебе что-нибудь принести? — спросил он.
— Нет, — сказал я, прижавшись лицом к стеклу. — Я не хочу есть.
Эвра собирался уже выйти из фургона, когда я вдруг остановил его:
— Погоди-ка.
У меня был очень странный привкус во рту. Я все еще чувствовал кровь Сэма на своих губах, солоноватую и жуткую, но дело было не в ней. Я вдруг захотел то, чего раньше никогда не хотел. Некоторое время я никак не мог понять, что именно я хочу. А когда понял, то слабо улыбнулся. Я порылся в сумке Сэма, но мы, наверное, забыли банку, когда сворачивали лагерь.
Посмотрев на Эвру, я смахнул с глаз слезы, облизал губы и спросил голосом, ужасно похожим на голос того любопытного и умного мальчишки, которого я когда-то знал:
— У нас есть маринованный лук?