– Не знаю, – отозвался Никифор.
– Чего говорит?
Бурышкин пожал плечами.
– Эй ты, водила?! – крикнула Лилька. – Чего там нашел?!
В ответ они услышали невнятное, отдаленное бурчание, затем внезапный вскрик.
– Что случилось?! – воскликнул Никифор, подскочив к дыре.
В этот момент дом мягко, но довольно сильно тряхнуло.
– Ну, вот, приехали, – печально произнесла Лилька, и Бурышкин понял: пила она отнюдь не сок. – Эй, ты! – не совсем твердым голосом крикнула девушка. – Нашел что-нибудь?! Не отвечает… И черт с ним. А вы… э-э… Как вас там… Вы, дорогой дедуля, чего тут топчетесь? Пойдемте в холл. Зажжем свечи, выпьем…
– Нужно узнать, что с человеком случилось, – возразил Бурышкин.
– Да какой он человек? Водила, одно слово. Лезет всюду, как слепой котенок. Сидел бы смирно, ничего бы не случилось. А так землетрясение началось. Дом-то как затрясся. И эта… Тетка ваша. Неизвестно куда делась. Вы вообще зачем сюда приехали?
– Павла искать.
– Вот-вот. А на деле что получается? Лезете, куда ни попадя. Вот вас и замкнули. Въезжаете? Сами виноваты. Надо было поклониться в ноженьки и попросить…
– Кому поклониться?
– Известно кому. Хозяевам здешним. А вместо этого давай стекла бить. Нехорошо. – Лилька не могла спокойно стоять на месте, приплясывала, гримасничала, подхихикивала.
– Ты выпила?
– Маленько. Скучно ведь. И вам советую. – Лилька протянула ему полупустую бутылку аквавита, но Бурышкин лишь отмахнулся.
– Вот ты говоришь: в ноги поклониться? Значит, Павел здесь?
– Да откуда я знаю! Может, и здесь. Вы лучше у своей старухи спросите. Она, похоже, больше в этом понимает.
– Но ее нет.
– Так позовите.