"Старая песня", – обозлилась Женя.
– Мне надоели твои идиотские разговоры. Она ничем не хуже тебя!
Пашка засмеялся.
– Она – отброс. Вроде вон тех. – Он кивнул на кучку потрепанного вида мужиков, толпящихся возле пивного ларька. – Но от этих хоть какая-то польза есть. Они работают. Они нарожали детей, пусть себе подобных, но тоже способных держать в руках молоток и лопату. Они, конечно, рабы, но без их труда невозможно процветание общества – лучшей его половины, во всяком случае.
– Ты, как я понимаю, и есть представитель этой лучшей половины?
– А почему нет? Во всяком случае, я не собираюсь прожить отпущенное мне время между пахотой и бутылкой. И все же я утверждаю: Кавалерова хуже, чем эти… Она вообще слякоть. Никчемное, развращенное до мозга костей существо. Гедонистка хренова!
– Кто?!
– Гедонистка. То есть живущая ради наслаждений, удовольствий…
– А ты разве стремишься не к тому же?
– Я? – Пашка вновь повернулся к ней лицом. – Конечно, я не чуждаюсь удовольствий, но ведь я не паразитирую на обществе. Я работаю, добываю хлеб насущный в поте лица своего, а не накачиваю себя всякой дрянью, не мучаюсь от безделья. А эта и ей подобные – бессмысленные амебы. Но и амебы лучше. Они дадут потомство, произведут новых амеб, а Кавалерова? Она даже ребенка родить не сможет.
– Это почему?
– Не сможет! А если и родит, то какого-нибудь урода, которого общество будет вынуждено кормить.
– Однако ты и тип!
– Нормальный тип, – хмыкнул Пашка. – Во всяком случае, отношу себя к здоровой части общества.
– А меня?
– Естественно, к здоровой, но… – Он запнулся.
– Договаривай.
– Такие, как ты, мешают обществу развиваться в нужном направлении. Они твердят о гуманизме, о доброте и ответственности за других. Но за каких других? За пьянь, за наркоманов? Но без них общество зажило бы намного лучше. Я бы на месте властей вообще не трогал люмпенов. Напротив, легализовал бы наркотики. Понимаешь, в обществе всегда происходит отбраковка нежизнеспособного материала. Если до сих пор – я имею в виду всю предыдущую историю человечества – в обществе происходил естественный отбор: слабые погибали, сильные выживали, то теперь ситуация изменилась. Массовый голод не наблюдается, тотальные войны и репрессии в прошлом. Наука дала человечеству эффективные лекарства. Уровень жизни сразу же подскочил. В начале двадцатого века средняя продолжительность жизни не достигала и сорока лет, причем во всем мире, а теперь в отдельных странах она превышает семьдесят лет. Общество стареет. Старение приводит к падению рождаемости, а значит, к еще большему старению. А ведь селекция для всех живых существ – путь к улучшению породы. Слабых отбраковывают, сильные предназначены для размножения. Не так ли?
Женя молчала.
– Ага, значит, согласна. Развиваю свои мысли. Именно непрерывная селекция являлась залогом здоровья общества. Как только это дело пустили на самотек, страна развалилась. Такие случаи уже имели место в истории. Рим, как известно, праздность погубила.
ebooksa