Дым и тени

Чей- то пристальный взгляд заставил вампира обернуться в сторону гостиной. Две кошки, устроившиеся на диване, презрительно на него смотрели. Собаки обычно предпочитали прибиваться к его виду. Кошки были умнее.

— Мне надо знать, что она ему сказала.

Зазу фыркнула.

— Если считаете, что я поверю, что вы никогда не сталкивались с нравственной двусмысленностью, то советую подумать еще раз. Вы же кошки.

Уизби зевнул.

Он уже был готов увидеть письмо, написанное гладким почерком на плотной разлинованной бумаге. Но нет, шрифт Times New Roman, 12 пунктов, на двадцатифунтовой бумаге. Ни приветствия, ни подписи.

Я видела, как он побеждал. Когда началось наступление на город, я заглянула в кристаллы и увидела его победу. Смотрела снова и снова, но Повелитель теней все равно побеждал. Я попыталась убедить Кирила и Сарна бежать со мной, но они отказались. Они не хотели понять, что больше ничего не смогут сделать. Что победа не на их стороне. «Сражайтесь за нас!» — кричали городские жители. — «Умрите за нас!» Они пошли навстречу смерти, а я открыла врата.

Прошло семь лет. Я не могу совершенно четко предсказывать в этом мире. Но каждый раз, когда пробую, вижу его победу. Какой смысл пытаться, если судьба уже предназначила проигрыш? Впрочем, не думаю, что я смогу убедить вас в этом, как не смогла и Кирина с Сарном.

Могу только надеяться, что в каком-нибудь из новых миров этого не случится.

Теперь ты знаешь то же, что и я.

Как бы там ни было, мне жаль.

— А ничего и не было, — рявкнул Генри, складывая письмо обратно. Несколько долгих секунд он постоял рядом с телефоном, занеся над трубкой руку.

Тони, это Генри. Не ходи завтра на работу.

Не будь первым среди погибших.

Дождись заката, чтобы я мог сражаться рядом с тобой.

Их узы были достаточно сильны, чтобы даже на расстоянии он смог превратить просьбу в приказ.

Но Генри не стал ни просить, ни приказывать даже тогда, когда машина отъезжала от студийной парковки. Они оба знали, что могло принести утро.

И как бы ему ни хотелось, Генри не мог отобрать у Тони право выбора. Он отошел от телефона, опукая руку.

— Выбор, который мы делаем, делает нас, — сообщил он кошкам.

Зазу фыркнула. Уизби зевнул.