— Он не участвует в проигрышах. А остальные призраки участвуют, — продолжил он, когда на их лицах заиграли разные эмоции — от растерянности до удивления. Небольшой спектр. — Даже Стивена и Кэсси затягивает в этот водоворот, хотя остаток времени они понимают, где находятся. А Ричард не проигрывается. И он всегда там. Его даже Мэйсон заметил.
— Эй! — Уточнение привлекло внимание актера. — Что значит «даже»?
— Это значит, что так-то ты слишком умен, чтобы оказаться замешанным во весь этот сверхъестественный бред, — ловко вмешался Питер.
Аа.
Эми протянула руку и потыкала его в ногу.
— Ближе к делу, Тони.
— Ричард Каулфилд — ключ к этому.
Задумчивая тишина.
А потом Адам задал вопрос, который всем пришел в голову:
— Ключ к чему?
— К освобождению призраков, к истощению существа и к нашему выходу из этой мышеловки.
Питер взял у Эми фотографию. Он так смотрел на нее, что Тони невольно подумалось, что у режиссера, скорее всего, тоже есть дети. Какое-то время в кладовке были слышны только отдаленные всхлипы мертвого ребенка. Наконец Питер сунул снимок обратно Тони и кивком указал на дверь.
— Ну, чего ждешь? Иди и поверни свой ключ.
Точно. Потому что быть героем — это его призвание. Это они уже определили. От его левой кисти и всему, к ней присоединенному, было немного прока. Он едва мог шевелить пальцами, и казалось, что с руки сняли кожу и, как следует, обсыпали мясо измельченным красным перцем. Волшебник или нет, его должность в самом низу тотемного столба гарантировала самые противные задания. Стоять было больно. Дышать — тоже. Тони уже собрался как следует себя пожалеть, когда пронзительный голос сбил его с нужного настроя:
— Я пойду с тобой.
— Бри…
Она посмотрела на него и очень медленно и выразительно сказала:
— Он меня не боится.
Но он боялся своего отца, а Тони был мужчиной. Моложе, стройнее, да и сережек у него было побольше, но все же…
— Ладно. Как скажешь. — Тони думал, что Тина будет против, но она все еще кудахтала над Ли и даже не заметила. — Сможешь понести лампу?