— Ну и не обращай внимания.
— Легко сказать.
Эшли, наряженная в платье в стиле начала двадцатого века, сидела на стуле Питера, гладила черного кота — которого допустили обратно на площадку, когда девочки весьма громко высказались против его выдворения, — и не сводила глаз с Мэйсона, как-то очень угрожающе болтая ногами. Когда он передвигался, передвигалась и она. Или передвигала то, что закрывало ей обзор.
Чтобы его команде не указывали, что делать, и не сбивали расписание, Питер велел Мэйсону оставаться на виду.
— Почему я не могу запереться в гримерке? — возмущенно поинтересовался тот.
— Ты серьезно думаешь, что ее это остановит? — уточнил Питер. — Воля твоя, но лично бы я оставался там, где хоть свидетели есть.
За все время работы над сериалом Тони никогда не видел, чтобы Мэйсон не нашелся что ответить. Даже во время происшествия в ассистенткой костюмерши он смог выдать вполне четкое: «Вали отсюда и передай Питеру, что я буду через двадцать минут». Но в этот раз он только открыл рот, закрыл его снова и вцепился в Ли так, будто второй актер стал его новым лучшим другим.
Ли это все явно забавляло.
— Брианна!
Все — и команда, и актеры, — повернулись к двери в холле, в которую вбежала Бренда.
Сумев заторомозить около порога, она безумным взглядом обвела собравшихся мужчин и женщин.
— Вы не видели Брианну?
Питер побледнел.
— Только не говори, что ты ее потеряла!
Бренда помахала фартуком, как ситцевым белым флагом поражения.
— Я всего на секунду отвела от нее взгляд! А когда повернулась, ее уже не было! Мне показалось, что она побежала к дому!
— Тони!
У Тони екнуло сердце, когда режиссер и все остальные повернулись в его сторону. Неужели дом заполучил первую жертву?
— Ты их привез, — мрачно продолжил Питер. — Вот ты ее ищи.