Лексикон демона

22
18
20
22
24
26
28
30

— Кто-нибудь из вас хоть на секунду задумывался, что происходит с одержимыми?

Ни у кого не нашлось, что ей ответить. Меррис выждала паузу, чтобы все в полной мере прочувствовали этот факт, и продолжила:

— Человека в одночасье подменяет немое, наделенное могучими магическими способностями существо. Вы же не думаете, что это происходит бессимптомно? Если у одержимого есть семья, они очень скоро замечают перемену. Приходят в ужас. И никто не берется им помочь — кроме нас. — Она улыбнулась. — Мы разработали новый тип магического круга для заключения демона, который занял человеческое тело. У нас есть все условия для их содержания. Если люди приходят к нам с рассказами об одержимых друзьях и родственниках, мы не отсылаем их к психиатру и не сомневаемся в возможностях демонов. Дом Мезенция — единственное место, куда эти отчаявшиеся люди могут обратиться, и мы, в свою очередь, отвечаем предложением на спрос, если можно так выразиться. Нам хорошо платят за помощь.

— У них же горе, а вы! — вскричал Джеми, вытирая рот рукавом, словно съел что-то гнилое и не мог избавиться от привкуса.

Ник вспомнил слова колдуна Джеральда о том, что Ярмарку содержат на грязные деньги. Так вот почему все слушались Меррис Кромвель. Вот какие средства помогали ярмарочным — да и им самим — быстро находить жилье, новые школы и работу.

Эти деньги поступали из семей одержимых. Таких, каким мог стать Джеми. Или Алан. «Интересно, — подумал Ник, — что сказала бы на это Син».

Меррис подняла брови.

— Как у всех больных, которые обращаются к докторам. Они тоже платят за визиты. Больниц много, а Дом Мезенция — один.

Если забыть о брате, Ник мог бы счесть это разумным. Магия предоставляла дополнительные возможности для заработка. Меррис просто придумала, как обратить ее себе на пользу. Непонятно было только одно. Ник прокашлялся.

— А почему бы их всех не уничтожить?

— Родственники, что удивительно, не горят желанием истреблять одержимых. Особенно после моих объяснений о том, что душа близкого человека остается внутри, хотя и лишается возможности управлять телом. Друзья и родные хотят, чтобы их держали под присмотром, и только. Они молят о чуде. Иногда настаивают, чтобы их запирали вместе с одержимым, надеясь облегчить его страдания. — Меррис пожала плечами. — За это мы берем дополнительно.

— А магические круги, в которые вы их заключаете, — спросил Алан, видимо, из научного интереса. — Чем они отличаются от кругов вызова? Вы можете повелевать демоном, находящимся внутри? Можете призывать новых?

— Едва ли нам это нужно. У нас хватает забот с теми, что есть. Я считаю, главное — не дать им вырваться, — сухо ответила Меррис. — Но коли вы приехали сюда ради сведений, я готова показать несколько схем, объясняющих принцип действия наших кругов.

— Я был бы вам очень признателен, — сказал Алан.

— Они очень просто устроены, — добавила Меррис. — Демона с их помощью не призовешь. Мы даже еще не придумали, как приспособить к таким кругам линии сообщения. Единственное, что пока удается, — удерживать демонов внутри.

— А если использовать танцовщика? — спросил Алан, хмуря брови. — Чисто теоретически, разумеется.

Интересно, подумал Ник, не планирует ли Алан ловить демонов, которых будут натравливать на них колдуны. Едва ли затея могла сработать. Во время разговора Мэй и Джеми стояли, прилипнув к окну, словно не могли оторваться от жуткого зрелища. Наконец Мэй обернулась и спросила:

— А чудеса случаются? В смысле, бывало, чтобы демон покинул тело?

— Ни разу, — ответила Меррис. — Демоны не уходят. Что бы ни случилось, они предпочитают наш мир своему. Но люди не теряют надежды до самого конца. — Она кивнула на дверь, и все снова уставились в окошко, словно в телеэкран, где для них шел спектакль.

Темноволосая Рут тяжело поднялась на ноги и поднесла руку к лицу Томаса. Тот странно моргнул, как будто у него было несколько век, как у кота, а когда снова открыл глаза, они были нормальными. Он посмотрел на женщину тусклым взглядом, и у нее на щеке, куда этот взгляд упал, появился порез. Рут простонали и поднесла руку к лицу. Взгляд метнулся к руке и оставил еще одну рану, словно вместо глаз у Томаса были скальпели.