Если сосредоточиться на Уилле, не надо думать о том, что произошло ночью, не надо смотреть на то, что мерцает по краям.
Я забыла о записке, которую оставила Майклу, и в страхе отшатнулась при виде страшной фигуры в темном коридоре моего дома. Когда Уилл вышел на свет, облегчение вылилось морем идиотских слез и дрожи. Уилл был очень мил, даже когда сказал, что от меня воняет, и потащил в душ. Я все время съезжала на дно ванны и плакала, пока Уилл не отбросил свои джентльменские замашки и не влез ко мне. Я вцепилась в него, и дальше пошло гораздо лучше, пусть даже я отказалась рассказывать ему, что случилось.
Теперь я испытывала к себе отвращение за то, что рыдала и лила слезы, будто бесхребетная плакса. Уилл заметил, что я хмурюсь, и выхватил у меня подушку.
— Эй. Хочешь снова принять душ? — спросил он, проказливо улыбаясь.
До меня не сразу дошло.
— А что, надо?
— С точки зрения гигиены — нет. Но, кажется, в твоей ванной происходят интересные вещи, и я подумал, что неплохо бы начать оттуда.
Я грубо фыркнула, отобрала назад подушку и шлепнула ею Уилла. Он нырнул под одеяло и начал меня щекотать.
Уилл отсекал ужасы субботней ночи, так что я не вспоминала о них большую часть воскресенья. Пролодырничав полдня, он даже согласился в понедельник взглянуть со мной на орган и ни разу не задумался над тем, что мы делаем, лишь бы вместе.
Когда Уилл ушел, вновь накатили депрессия и неуверенность. Набирая свои заметки, я зашлась в приступах рыданий и дрожи. Подумала о том, чтобы все бросить. Мне не выдержать еще одну такую ночь, но вряд ли я успела достаточно, чтобы выбить землю из-под ног Эдварда. А если я не сдвину его в нужном мне направлении, ни Камерон, ни я не встретим новую весну. Что я могла предложить Эдварду более соблазнительное, чем удовольствие снять мою голову с плеч? Вампирам нельзя доверять. Я даже не была уверена, что сумею сдержать крик или не спущу курок при виде Камерона — хоть и толку от этого никакого.
Я закрыла глаза, пытаясь думать, но лишь заскользила на грани. Мгла омывала меня, прохладная и тошнотворная. Мне казалось, я стою на палубе — на мире, который плавает поверх другого мира, вздымаясь на гребнях неизвестных волн. Сбивающие с толку электрические разряды пробегали по нервам — я не открывала глаза навстречу сплетающимся нитям пламени. Я не хотела иметь ничего общего ни с ними, ни с реальностью Вигана, ни с какими-то вампирами, духами и им подобными. Я чувствовала, как вздрагивает призрачная земля, и думала о том, чтобы шагнуть с палубы…
Цоканье маленьких коготков по деревянному полу отдернуло меня от проклятого края. Я подхватила сурка и прижала к лицу, вдыхая теплый запах кукурузы и картошки, идущий от шерсти. В виде исключения Хаос не стала вырываться.
Зарывшись в это мягкое тепло, я расслабилась, задышала глубоко и свободно. Мгла, казалось, текла шелковой нитью, мерцала полосами энергии, но я чувствовала каждое свое движение в ней. Я надавила и свернула ее, образуя твердую отражающую кривую вокруг себя. Теперь даже холод был не такой сильный. Я попыталась избавиться от нее совсем, однако Мгла не уходила дальше постоянного яркого налета, покрывающего все вокруг. Паутина энергии блестела на пороге света, превращаясь в яркое пламя при взгляде искоса. Мне не хотелось ступать внутрь и смотреть, как выглядит оттуда нормальный мир.
Постоянное присутствие Мглы действовало как кислота на нервы. Я не желала иметь с ней ничего общего. Я даже не хотела разговаривать с Дэнзигерами, потому что тогда бы мне пришлось думать о Мгле. Я задвинула ее подальше. Вздрогнула и обнаружила, что лью слезы в шерсть Хаос. Поежившись, выпустила хорька, юркнула обратно под одеяло и спряталась от безобразного мира.
В понедельник утром Уилл встретил меня недалеко от "Мэдисон Форрест хаус" в кафе, где мы договорились позавтракать. После совсем недружеского поцелуя мы сели за столик снаружи. Я уверяла себя, что тонкая золотая аура Уилла — всего лишь игра света от лучей холодного весеннего солнца.
Я улыбнулась восхитительному трепету, который возбуждал во мне Уилл.
— Когда тебе на работу? — спросила я.
— В понедельник я выходной, — ответил он, обнимая меня за плечи. — А теперь, может, и во все другие дни недели, спасибо Брэндону, который не отвечает на звонки и, похоже, бегает от каких-то ребят зловещего вида в черных костюмах и темных очках.
Я подняла брови.
— Кто они, как думаешь?