Оборотень

Таня попыталась скрыть удивление и выказать доброжелательство.

— Признаться да. Но если дела обстоят так, то я рада за вас, Софи.

Софии ответила тем же.

— Мы тоже рады помочь вашему счастью. Барон достоин любви, да и вы милы и прелестны.

— Благодарю. Передайте Сержу, что я исполню все его инструкции. Только Бога ради, пусть будет с папенькой как можно осторожнее!..

Таня не обманывала себя насчёт папеньки, знала, что будет биться, как лев и до конца и от того тяжело вздохнула.

Софии кивнула с пониманием, заверила Татьяну, что она всецело может на неё положиться, и удалилась.

Они поцеловались на прощание и разошлись. Софья проскользнула к выходу, а княжна присоединилась к родителю и золотопромышленнику.

— Княжна кто это?

Таня чуть не выболтала всё отцу про Софью, но вовремя прикусила язычок, сообразив, что тогда случись удастся побегу, её быстро разыщут.

— Знакомая.

В его следующем вопросе сквозила недоверчивость.

— Здесь, на постоялом дворе?

— А я где. Тоже на том же дворе. Она отправилась с мужем в свадебное путешествие. Папенька, может, вернёмся завтра утром домой. Происшествие на дороге — это не иначе как знак Божий остановиться от неразумного шага?

— Княжна, ты устала, поди, отдохни, а то рассуждаешь о чём не след. — Придавил её родитель в ответ тяжёлым взглядом и для наглядности отмахнулся рукой, а золотопромышленник скорчил на эти её слова кислую гримасу.

Таня же не оставляла попытку достучаться до родителя:

— Папенька, но ведь…

— Таня, всё, я решил, и решения своего менять не собираюсь. — Сердито отвернулся он от неё, давая понять, что разговор на эту тему окончен. — Поднимаемся в номера.

«Как это будет?… И когда ещё мы с тобой папа встретимся?» — возбуждённо думала она, медленно поднимаясь по лестнице, ведущей наверх в номера. Она бы хотела птичкой взлететь к себе в комнату, упасть на постель и подумать о том, что Серж рядом и о предстоящем побеге завтра. Но ноги от известия услышанного только что от Софьи не слушались и даже, дрожа, подкашивались. От чего приходилось еле ползти, упираясь взглядом в спину ненавистного, чужого человека.

«Ну что ж, папенька, Бог вам судья. Я поступлю так со своей жизнью, как считаю нужным. Завтра, если всё получится, я буду принадлежать Сержу. Вы сами виноваты папа, что нам приходится действовать за вашей спиной, и скрыто». — Вздыхала она, перекладывая свои самые необходимые вещи в ручной саквояж. Взяв ориентир на свободу, она с таким азартом принялась это делать, что очень скоро всё было кончено. Но Тани не спалось в эту ночь. Заложив руки под щёчку, лежит она, мучаясь на чужой убогой койке. Хотя странно, откуда бы такому явлению взяться, ведь в душе затишье и в голове покой, ни единой мысли, даже если б хотела думать. Такое чувство, что вот она взяла и устала мыслить. Теперь пусть всё решает Серж, она со своей судьбой определилась. И с чего так-то уж стонать душе, если её дальнейшая жизнь пройдёт не с чужим бородатым мужиком в далёкой дремучей Сибири, а с Сержем. Всё хорошо и по добровольному согласию, только вот сна всё равно почему-то нет.