Мальчик кивнул.
Настоятель мысленно застонал. Вот что значит его репутация. Он протянул дрожащую руку и, ухватившись за деревянную скамью, поднялся вместе с мальчиком. Он уселся на нее, и мальчик устроился рядом, не сводя с него серьезного взгляда.
Настоятель покачал головой. Он чувствовал, что изможден и сломлен. Именно этого и хочет Келли, подумал он внезапно. Некромантии. Но это не для него.
— Я не могу воскрешать мертвецов, мальчик, — сказал он и подумал, что если бы мог, то не сидел бы сейчас в этой тихой заводи.
Но мальчик смотрел на него, словно не понимая.
— Послушай, — принялся объяснять настоятель. — Мертвые — они ушли. Отправились в свое последнее путешествие. С перевозчиком душ, Хароном. По реке Стикс. В Гадес, подземное царство. — Сейчас он стал многословен, пытаясь подыскать слова, которые бы понял мальчик. — На Небеса. В рай, — добавил он. — Или в ад. Они не возвращаются.
Внезапно перед ним возникло лицо Келли, и он сразу же прогнал его. Мальчик что-то говорил.
— Я — хочу уйти, — говорил он.
— Уйти? — с глупым видом повторил настоятель.
Что имеет в виду этот мальчик?
— Куда уйти? — спросил он, но ребенок лишь смотрел на него с мольбой в глазах, и доктор Ди вдруг понял, о чем он говорит. Его сердце забилось неровно. Он вдруг вспомнил «Божественную комедию» Данте. Данте спускался в ад и вернулся оттуда. Но откуда это известно мальчику?
— Как Данте? — проверил он Саймона, но тот посмотрел на него, не понимая, о чем идет речь.
— Да, — продолжил настоятель, размышляя вслух. — Как Данте. Орфей. Персефона. Но это же всего лишь истории. Это лишь книги.
Произнося эти слова, он чувствовал, как труд всей его жизни легко рассыпается прямо у него на глазах в прах.
— Всего лишь книги, — повторил он и с изумлением обнаружил, что ему все равно.
Но мальчик снова вцепился в его плащ.
— Пошлите меня, — молил он, и настоятель похолодел, поняв, о чем он просит.
— Что ты говоришь? — прошептал доктор Ди и нервно огляделся, словно в любую минуту мог появиться кто-нибудь из членов церковной коллегии.
Саймон продолжал теребить его плащ.
— Пошлите меня, — настаивал он.