Она снова сосредоточилась на городе, откуда все так же несся настойчивый зов Рекса. Красавчик все сильнее тревожился по мере того, как разрыв набирал скорость, двигаясь к нему вдоль железнодорожного полотна. Да, разрыв разрастался уже очень быстро…
Потом Мелисса услышала Рекса более отчетливо: она была нужна ему до того, как разрыв приблизится.
«Не беспокойся, Красавчик, — передала Мелисса. — Джонатан уже рядом».
Открыв глаза, Мелисса посмотрела на сборные дома, стоявшие справа от железной дороги. Кто-то вышел из домика по соседству с Касси… да, какой-то старик в футболке и кальсонах. Он оглядывался по сторонам, таращась на сине-красный мир, и от него несло страхом и недоумением.
— Это ты еще ничего не видел, — пробормотала Мелисса.
Тут она дернулась — из глубины пустыни до нее опять донесся некий привкус…
Они приближались. Они уже решились выбраться из горных укрытий. Они двигались куда медленнее, чем их юные отпрыски, их мышцы поскрипывали от старости, застоявшись после тысячелетней неподвижности. Но древний голод гнал их в Биксби, несмотря на то что город был битком набит острым металлом и стеклом.
«Снова на охоту! Наконец-то!»
Мелисса содрогнулась, потом вдруг поймала что-то на полпути к горам… в пустыне, в дальнем от Биксби конце разрыва проснулся человек. «Кто-то разбил там лагерь», — с ужасом поняла Мелисса, кто-то ловил там пауков и гремучих змей… Но этой ночью туда придут куда более страшные существа…
Да, они его уже ждали — троица молодых темняков.
Мелисса чувствовала все, смесь вкусов вливалась в ее рот как едкая кислота желудочного сока. Хищники ворвались в палатку сразу, как только ее накрыло разрывом, через считаные мгновения после того, как содрогнулась земля… Они вытащили жертву из укрытия. Человек боролся, размахивал фонарем, и самый младший темняк взвыл от боли, получив удар чистой сталью. Но фонарь не горел, и он не имел имени из тринадцати букв, так что очень скоро когти темняков впились в лицо змеелова, потом в его грудь и наконец отыскали его горло…
А потом темняки начали есть, утоляя свою жажду последними вздохами человека, его энергией безнадежной борьбы и его страхом…
К горлу Мелиссы подступила тошнота, в мыслях вскипел водоворот безумной радости темняков, наслаждающихся убийством. Она ударила себя по голове кулаком, пытаясь прогнать страшные картины, и вслепую сделала несколько неверных шагов вдоль рельсов. Перед глазами плыло, голова кружилась, желудок судорожно сжимался, голод и смерть застилали разум жуткой пеленой…
Потом вдруг ее вытянутую руку будто огнем обожгло, раздался звон бьющегося стекла.
Мелисса с трудом открыла глаза и попыталась выбросить из головы происходящее в пустыне, чтобы вновь обрести способность мыслить.
Вокруг действительно пылал огонь, его белый свет слепил глаза в синеве тайного часа. Мелисса перевернула керосинку, и она разбилась, масло пролилось на фейерверки. Сквозь шипящие языки пламени Мелисса увидела, как начинают загораться запалы.
Но еще слишком рано — темняки пока далеко. Нужно погасить огонь до того, как ракеты, шутихи и прочее начнут взрываться, пока не сгорит впустую весь арсенал…
Мелисса бросилась на землю и принялась кататься по горящему маслу, стараясь сбить пламя. Ее длинное черное платье, насквозь пропитавшееся дождевой водой, защищало тело. Но кисти рук тут же обожгло, и запахло палеными волосами, краем глаза она заметила, как влажные пряди корчатся в огне. За спиной взлетела ракета и, достигнув верхнего края разрыва, замерла.
Мелисса каталась взад-вперед, раскидывая подол платья как можно дальше. Она чувствовала запах влажного хлопка, слышала приглушенное шипение гаснущего огня…
Когда мгновением позже Мелисса открыла глаза, их сразу защипало от дыма, но зато огонь был почти полностью погашен. Последние капли горящего масла впитались в мокрый гравий и исчезли.