–
Это конец всему
And in those frozen moments won
From grief that creeps to wreathe the sun
In drapes inwove with deathshead wing
I thank God for the suffering
–
И в эти застывшие секунды,
Отбитые у отчаяния, застилающего солнце,
Закутанный в складки крыльев смерти,
Я благодарю господа за страдания.
Домой я вернулся уже вечером. Я очень устал, ощущал слабость, но вместо того, чтобы лечь спать, отыскал Кристиана, который возился в своем кабинете с планшеткой, и обрушил на него все новости сегодняшнего дня.
Кристиан долго не мог поверить в освобождение Агни. Его не убедили даже мои возмущенные вопли: "Ты что же, думаешь, я стал бы шутить этим?!" Чтобы удостовериться, он заставил меня до мелочей пересказать весь разговор с Лючио на кладбище, и мне пришлось это сделать, хотя я и не собирался посвящать его в подробности. Мой рассказ напугал его. Он заставил меня показать ранки от клыков Лючио и побелел, увидев их.
— А если бы Лючио завершил связь? — охрипшим голосом спросил он.
Я пожал плечами.
— Что ж… Зато он освободил бы Агни. Ты сам говорил, что он всегда держит слово.
— Да, но… — дальше Кристиан не мог говорить. Он обнял меня и притянул к себе. — Господи, Илэр, ты не понимал, на что согласился!
— Думаю, понимал, — отозвался я. — Как бы то ни было, Крис, все уже кончилось.
— Да, кончилось… А как Агни перенесла разрыв связи? Ты дождался ее пробуждения?
Смягчая краски, я рассказал, что творилось с Агни, когда она проснулась. Она устроила форменную истерику и лила слезы битый час, хотя сама не могла сказать, из-за чего. Помнила она немного. Даже образ Лючио сохранился в ее памяти смазанным и размытым. Думаю, Агни чувствовала, что лишилась чего-то очень важного, но не могла вспомнить, чего именно, и это проводило ее в отчаяние. Я просидел с ней несколько часов, пока она не успокоилась и снова не уснула, на этот раз вполне обычным сном.