Воскресший, или Полтора года в аду

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ты ведь, ублюдок, тоже таким грехом грешил? Помучайся хоть малость!

— Каким?! — ору я.

А черви выгрызают внутренности, уже до мозга добрались, заползают в лобные доли, в виски. А змея жалит беспрестанно. А жуки по пищеводу в брюхо ползут, кусают, грызут. А ворон рвет кожу — лоскут за лоскутом.

Нет мочи терпеть.

— Хотел все знать, червь, вот и знай! — зашипел вновь дьявол. — Это триста восемнадцатый круг первого уровня, седьмого порядка, тридцать четвертой степени… если перевести на ваш первобытный земной язык. Здесь парятся те подонки, что в земной своей жизни косо поглядели на желающих им добра, понял?!

— И всего лишь?! — не поверил я. — Да разве ж так можно?! Разве ж это грех, косо поглядеть?! Нет, врешь ты все, образина подлая!

Дьявол снова саданул мне в рожу копытом, да еще посильнее. чем прежде — аж переносица в затылок вошла и мозги наружу потекли.

— Греха нету, чего пустые слова мелешь, червь, — отозвался на мой вопрос мой мучитель-хранитель, а вот зло они умножили. Каждый косой взгляд, каждая мысль дурная, по вашим дикарским меркам дурная, они зло умножают и отдают носителей их в наш мир зла — ты же помнишь, ублюдок, зло притягивает зло! зло порождает зло! зло большое впитывает в себя зло меньшее и умножается тем, становится необъятным злом, океаном зла. Терпи, гнида!

— Не могу! — закричал я.

— Тогда закрой глаза!

— Не-е-ет!!!

— Ты хочешь видеть и дальше?

— Да-а-а! — закричал я.

Я помнил напутствие того дошлого мужика. Я знал, что выход из ада есть — надо только не вершить недоброго и не отворачиваться. И все! И вот именно поэтому я вопил:

— Да! Да-а!! Да-а-а!!!

— Ладно, — согласился дьявол-хранитель.

А змеи уже заползли внутрь меня через нос и рот. Скорпионы копошились в моих ранах. Ворон выдрал оба глаза, язык, гортань. Близилось полное умерщвление моего бессмертного трупа.

И тогда дьявол-хранитель вонзил мне в глазницы страшные кривые когти свои, потянул наверх, рванул… и с треском, грохотом, криком выдрал меня из каменного адского асфальта, тряханул так, что все змеи, жуки, черви, скорпионы и прочая мразь из меня высыпались и разбежались

И рявкнул в лицо мое:

— Восстань, урод, и виждь, и внемли!