— Ничто, — подтвердил архиепископ.
Гутенберг посмотрел на меня.
— Ничто, — согласился я.
— Наверное, стоит показать это вам, — предложил он.
— Да, если вы хотите, — ответил я небрежно.
Он улыбнулся.
— Хочу.
Он повел мня к тяжелой двери с вырезанными на ней словами: «НЕ ВХОДИТЬ». Постучал условным стуком, и дверь — вдвое толще любой двери, какую я когда-либо видел, — открылась. Я не мог разглядеть, что там внутри, Гутенберг стоял у меня на пути. Но я уловил маслянистый горьковатый запах, хлынувший из комнаты, как густая волна.
— Чем это пахнет?
— Краской, конечно, — ответил Гутенберг. — Чтобы печатать слова.
Стоило прислушаться к предупреждению, таившемуся в этом «конечно»: он ожидал, что мне известно нечто большее, чем сведения об обычном переписывании книг. Но я по глупости грубо просчитался.
— Так вы копируете книги? — ляпнул я. — Что вы изобрели? Новое перо?
Предполагалось, что это шутка, но Гутенберг не уловил моего юмора. Он застыл на нижней ступеньке, не давая мне ступить ни шагу дальше.
— Мы не копируем книги, — сказал он совсем не дружелюбным тоном.
Я почувствовал на своем плече вес длани архиепископа со всеми ее кольцами. Он стоял за мной, отрезая путь к отступлению посохом и огромным телом.
— К чему столько вопросов, Ботч? — молвил он.
— Мне нравится узнавать новое.
— Но вы являлись Гутенбергу во сне. Или смеете заявлять, что являлись. Как вы могли пройти сквозь разум человека, занятого великим творением, и не увидеть это творение?
Я был в ловушке: его преосвященство за спиной, гений впереди, а посередине — мой болтливый язык.
Именно язык завел меня в эту неразбериху, и я умолял его вывести меня оттуда.
ebooksa