Почему меня так рассердили? И что такое было в предложении Стефоми, так сильно испугавшее меня?
— «Во сне», — подсказал Стефоми. И я уверен, в его взгляде была тень злорадства, в то время как он произносил это название. — Разве тебе незнаком этот его сонет, Габриель? Китс написал его после того, как увидел во сне, будто побывал во втором круге. Думаю, я достаточно точно процитирую великого поэта, говорившего, что «этот сон был одним из тех наиболее восхитительных удовольствий, какие я когда-либо испытал в своей жизни…»
— Нет! Нет-нет, ты наверняка ошибаешься! Китс был гением! Он писал о любви, о… красоте, о…
— Ну а кто сказал, что Преисподняя сама по себе некрасива, Габриель? Ты абсолютно уверен в том, что она не такова?
Я почувствовал, как после такого возмутительного высказывания мое лицо исказила гримаса отвращения, и, круто повернувшись, направился к двери, но в следующее мгновение, услышав голос Стефоми, остановился и обернулся, когда он, глядя через плечо в мою сторону, произнес:
— По-моему, я не поблагодарил тебя.
— Меня? За что же это?
— Разумеется, за то, что ты спас мне жизнь, — ответил Стефоми, слегка повернувшись в кресле, чтобы лучше видеть меня, при этом на его лице снова было то же странное выражение. — Я полагаю, что мог бы навсегда расстаться со своей головой, если бы не твое спасительное появление. Кстати, а что ты делал там, на острове?
— Да мне было никак не заснуть, — объяснил я, пристально глядя на него. — А
— Конечно, — ответил, усмехнувшись, Стефоми. — Разве ты не видел его огромного страшного меча?
— Ну а что мы можем сделать со всем этим? — задал я вопрос.
— Ты разве не слышал того, что я говорил? — спросил он и недоверчиво посмотрел на меня. — Это война ангелов, Габриель. И ни ты, ни я сделать с этим ничего не можем. Впрочем, подожди… — сказал он, и я с надеждой посмотрел на него, уловив задумчивость в его глазах. — У тебя есть космический корабль? — немного помолчав, спросил он.
— Что-о? — произнес я растерянно.
— Космический корабль. Если он у тебя есть, то мы, наверное, могли бы упаковать немного сухого мятного торта «Кендал» и отправиться в иную галактику, оставив ангелов склочничать по поводу этой. Что ты об этом думаешь?
Я посмотрел на него, постаравшись выразить во взгляде и удивление, и обиду на то, что в такой момент он позволяет себе насмехаться надо мной.
— А что
— Я тоже не мог заснуть, — спокойно ответил Стефоми, отворачиваясь от меня в своем кресле.
По утрам метро начинает работать в половине пятого, так что я уже смог сесть в поезд и отправиться домой. Выйдя на своей станции, я остановился около одного из ранних торговцев, чтобы купить утреннюю газету. Несмотря на то что поспать мне удалось меньше трех часов, оказавшись в своей темной квартире, я не почувствовал себя усталым.
То, что я узнал этой ночью от Стефоми, меня совсем не обрадовало. Огненный человек, которого я считал продуктом своего воображения, оказался реальностью. А сегодня ночью он попытался убить моего единственного друга, если только я могу по-прежнему считать другом Стефоми, который с самого начала был со мной далеко не искренним. Но я не боялся ни ангелов, ни дьяволов, поскольку у меня не было ничего, что они могли бы у меня отнять. Кроме разве что моей памяти… но именно поэтому я и веду дневник.
Меня очень встревожили высказывания Стефоми о Китсе. Не знаю почему, но они показались мне совершенно неприемлемыми. Возможно, из-за того, что я почитал Китса за его способность распознавать красоту. За способность, позволявшую ему находить что-то прекрасное, что-то ценное в самих невзгодах и страданиях. Но отождествление чего-либо прекрасного с Преисподней вызвало у меня невыразимое отвращение, и то, что Китс смог усмотреть нечто подобное, представлялось совершенно чудовищным противоречием.
ebooksa