— Не нервничай! — сказал Билл Хилл.
— Я ничего не делаю, — пожал плечами Ювеналий. — Все происходит само собой. Хочу добавить, что я не считаю появление стигматов мистикой, равно как и метафизикой. Поясните, что вы имели в виду, когда упомянули об этих категориях идеалистического мировоззрения.
— Вы верите в Бога? — спросил Говард Харт, игнорируя вопрос Ювеналия.
— Да.
— Вы верите в чудеса?
Ювеналию ничего другого не оставалось, как дать утвердительный ответ.
— Да, — кивнул он.
— Вы были одним из францисканцев, которые образуют особенный… мистического мировоззрения орден, не так ли?
— Я был монахом-францисканцем и скажу вам, никакой склонности к мистицизму среди своих собратьев не заметил.
— Скажите, вы человек впечатлительный, поддающийся внушению, возможно, несколько наивный?
— Возможно, да, — ответил Ювеналий.
— В таком случае ваши пять кровоточащих ран, скорее всего, не чудесное воспроизведение ран Иисуса Христа, а, пожалуй, результат вашего самовнушения.
— Скорее всего, — вздохнул Ювеналий.
— Внушая что-либо самому себе, вы, должно быть, крепко зажмуриваете глаза либо концентрируете свое внимание на распятии или же задерживаете дыхание?
— Я не делаю ничего подобного.
— Вы произносите молитву, типа: «Господи, ниспошли мне этот дар, пусть все увидят, что я, как святой Иосиф, чудотворец прямо из Средних веков?» — Говард Харт помолчал. — Так?
— Вы можете повторить ваш вопрос?
Линн засмеялась.
— Как вы думаете, почему Бог избрал вас, наделив этим… поразительным даром? Что в вас такого особенного?
— Я не знаю, почему Он это сделал.