— Ты слишком торопишься. Здесь, в лесу, в кустах и реке, полно и других тварей…
Одноглазый кивнул:
— Я понял: начинаем охоту, но люди должны жить.
— Да, они должны жить, господин.
Седобородый нахмурился:
— Тогда пусть уходят, и поскорее. Человеку не годится видеть т а к о е.
— Они уйдут… — Лорелея торопливо соскочила с коня и подбежала к нам. Она обвела каждого внимательным взглядом и наконец повернулась ко мне: — Ну, вот и все. Страшная старая сказка закончена, сударь… По крайней мере, для вас.
— Н-но… — Кажется, впервые в жизни я покраснел.
— Сейчас мы расстанемся навсегда, — грустно улыбнулась она.
— Н-навсегда?! — Язык меня почти не слушался.
— По-видимому. — Она искоса посмотрела на Яна. — Редко кому доводилось встречаться со мною дважды.
Ян молчал.
— И вы… никогда больше не придете? — с трудом проговорил я.
Еe припухлые губы снова тронула слабая улыбка.
— Приду… Я обязательно приду, сударь, но только тогда и туда, где буду нужна. Однако навряд ли судьба захочет еще раз свести нас — для этого необходимо поистине невероятно точное стечение всех мыслимых и немыслимых обстоятельств. Прощайте?..
(Клянусь, в ее устах это прозвучало как вопрос!)
Я закричал:
— Нет!..
И тогда она медленно стянула с пальца черное кольцо Моргенштерна и резким взмахом швырнула его в ночь. А потом тихо повторила:
— Прощайте…