Зверь резко остановился, и наверное с минуту мы молча смотрели друг на друга. Я, сударь, был уже просто полумертвый от страха, когда это чудище, очевидно передумав нападать, вдруг стремительно прыгнуло в сторону и в тот же миг скрылось в кустах. Только какое-то время спустя ко мне вернулся дар речи, и я стал громко кричать и звать на помощь, пока из замка не прибежали гайдуки старого графа…
— Cтaporo графа? — переспросил я.
— Ну да, ведь это произошло семь лет назад, когда он был еще жив.
— Понятно, и что же потом?
Голубые глаза садовника потемнели.
— Брата перенесли в замок, но помочь несчастному было уже невозможно, и он умер у меня на руках. Гайдуки с собаками побежали в сад, вокруг сновали и суетились люди, граф расспрашивал, как это случилось, и тут… — На лбу садовника выступили мелкие капли пота. — И тут в комнату вошел Карл и уставился на меня своими холодными, рыбьими глазами.
Я поежился, потому что мне тоже уже хорошо был знаком этот немигающий, какой-то неживой взгляд управляющего.
— И что вы сказали графу? — спросил я.
Он ответил не сразу.
— Я… я сказал только, что услышал чей-то крик и, взяв топор, прибежал, когда все было кончено.
"И ты никого не видел?" — спросил граф.
"Нет", — ответил я, а Карл, не спуская с меня глаз, подошел к телу брата и, хладнокровно осмотрев зияющую рану, подтвердил, что это, конечно же, работа волков.
У меня внутри все задрожало, сударь! Я хотел сказать, закричать, что никакие это не волки, что я знаю, кто убил брата… но промолчал, позорно промолчал. Я испугался, поймите меня, ведь Карл стоял рядом…
Он махнул рукой и опустил голову.
Я, вздохнув, положил руку ему на плечо.
— Но как же вы все-таки… Простите за прямоту, но почему же вы до сих пор еще живы?
Он грустно усмехнулся:
— Я тоже задаю иногда себе этот вопрос.
— Выходит, Карл оставил вас в покое? — не унимался я.
Садовник передернул плечами.