Прелат

– Я пойду сам…

Рене промолчал, потому, как был уверен – надолго командора не хватит, максимум на десяток шагов. Он подошёл к Гонсалесу, подхватил его и поднял с земли. Внезапно наёмник пришёл в себя.

– Идите… идите в крепость… За мной потом пришлёте людей… Иначе погибнем все вместе…

Рене разумом понимал, что Гонсалес прав – его придётся оставить в лесу. Но он также понимал, что наёмник обречён в любом случае.

– Хорошо. Я оставлю тебе свои метательные ножи.

Рене усадил Гонсалеса под дерево, тот опёрся спиной о его ствол и вымолвил из последних сил:

– Не надо, вам они нужнее. Если доберётесь до Испании, закажите поминальную молитву по моей грешной душе… Прощайте… Видно не судьба мне стать бароном…

* * *

Рене терял силы, жажда доводила его до отчаяния, затем началось постепенное помутнение рассудка. Идальго отчётливо увидел реку, он плескался в ней, наслаждался холодной проточной водой, пил этот дивный божественный напиток… Он вышел на берег, совершенно обнажённый; под самодельным пологом, на мягком ковре, его ждала Мадлен. Её роскошное тело манило… Затем видение исчезло…

Рене облизнул сухие губы, ощутил тяжесть командора, который пребывал без сознания – оставалось лишь одно… Он свободной рукой нащупал на шее ожерелье из розового золота, подаренное Ванессой, и вспомнил её слова: чтобы попасть в Серый мир надо разломить ожерелье пополам, тогда откроется проход…

Перед идальго стоял непростой выбор: умереть в лесу, на чужбине, или добровольно отправиться в царство вампиров? – а, если проход откроется на землях клана Рабильон? – что тогда сделает с ним Энерей и его люди? – ведь он не выполнил условия договора…

Рене одернул руку от ожерелья.

– Я буду бороться, пока есть силы…

Но силы, увы, были на исходе. Голова закружилась, Рене почувствовал, что он падает… В это момент из зарослей появился индеец. Он сделал жест рукой, словно приглашая Рене следовать за ним… Идальго пытался понять происходящее, но тщетно… Его поглотила темнота.

Глава 10

Постепенно темнота приобретала очертания. И это были очертания темноволосой смуглой, если не сказать: краснокожей девушки. Её лицо, отличительное некой дикой экзотической красотой, выражало чрезвычайную сосредоточенность. Девушка аккуратно налила из кувшина воды в широкую глиняную чашу и поднесла её к губам Рене.

«Это Рай или Ад? Впрочем, всё равно – лишь бы утолить жажду…» – подумал он и с жадностью припал к чаше с водой. Испив божественный напиток почти до последней капли, идальго испытал безумное наслаждение, сравнимое разве что с жаркими объятиями Мадлен.

– Ещё… – едва слышно вымолвил он и удивился звуку собственного голоса.

Девушка снова наполнила чашу водой и поднесла её к губам идальго. После второй чаши затуманенное сознание Рене прояснилось: он увидел дона Рамиреса, лежащего несколько поодаль, – над ним хлопотали две женщины, постоянно переговариваясь на странном неизвестном ему языке.

– Я жив? – спросил он удивлённо черноволосую красавицу. Она ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась. – Где я?

Девушка, сидевшая рядом с идальго, встала… Он невольно осмотрелся: «Вероятно, я – в хижине… Неужели – у местных дикарей?» Пока идальго предавался размышлениям, девушка подошла к большой корзине, стоящей в углу и что-то достала оттуда. Затем она вернулась к идальго и протянула ему чистую одежду из домотканого полотна, украшенную замысловатым орнаментом.