– Надеюсь, этого будет достаточно, святой отец?
Инквизитор кивнул.
– Но от плетей её ничто не сможет спасти. Ибо я не могу отпустить её без какого-либо наказания.
– Тогда попросите палача, чтобы он не усердствовал.
Инквизитор многозначительно посмотрел на барона.
Женщина рыдала: у кого-то её горе вызывало сострадание, у кого-то – праздное любопытство. К ней приблизился палач, в его правой руке была зажата плеть. Он быстро шепнул:
– Не бойся, плеть простая, без крюков[98]… Кричи как можно громче.
Обезумевшая женщина смотрела на палача широко раскрытыми глазами: отчего он решил проявить сострадание? Палач повернул несчастную лицом к столбу, поднял её руки и привязал их. Женщина беспомощно повисла, едва доставая ногами зелёного полотна, расстеленного на площади.
Палач взмахнул плетью и нанёс первый удар, женщина вскрикнула, её спину обожгло… Затем – второй, третий… Для него это было привычным повседневным занятием.
Женщина кричала и извивалась, как змея; у Рене и Алонсо сердце сжималось при каждом ударе… Наконец палач замахнулся в последний раз… Обвиняемая издала страшный крик: ей было больно – спину нещадно жгло, а более всего – страшно, ибо что станет с её девочками-близняшками? Неужели они окажутся на улице, ведь им всего то пять лет, а потом, если они доживут до двенадцати, пополнят какое-нибудь заведение на улице Кармен?
Наказание свершилось, палач опустил своё профессиональное орудие; стражники отвязали женщину; на помост к позорному столбу уже вели мужчину, лицо его заплыло от побоев. Толпа ликовала: уж этого точно сожгут! Не иначе, как колдун!
Рене, снова продираясь сквозь толпу, поспешил к помосту. Женщина лежала рядом, ему даже показалось, что она умерла. Ди Калаорра нагнулся и прислушался: несчастная потихоньку всхлипывала. Он снял с себя широкий бархатный плащ, завернул в него женщину, взял её на руки и пошёл прямо на толпу, жаждущую продолжения зрелища.
Как ни странно толпа расступилась, пропуская благородного дона с такой странной ношей…
Женщины шептались: отчего такой красивый идальго пожалел воровку? Мужчины же сошлись во мнении: слишком уж она красива. От такой жди беды.
Рене подошёл к лошади, Алонсо тотчас спешился и принял у барона женщину, пока тот садился в седло. Рене усадил несчастную перед собой, она постанывала, беспрестанно повторяя:
– Мои девочки…девочки… всё кончено, они умрут…
Казалось, что она потеряла рассудок.
Вскоре всадники достигли своего жилища на улице Ареналь. Из дверей дома выбежала хозяйка:
– Ах, сударь, я видела вас ещё из окна! Что с ней случилось?!
– Её пороли плетьми на площади Крус-Верде, – пояснил Алонсо.
ebooksa