– Крайне отрицательно. Как Господь распорядился, так тому и быть.
– Но если человек не может жить таким, каким родился? Не может смириться с данностью?
– У церкви один рецепт: покаяние, пост и молитва, – нравоучительно отчеканила игуменья. – Все остальное – от лукавого.
«Во, не зря ездил – хоть теперь знаю, как лечиться от тоски по Анне», – невесело вывел он для себя.
– Хорошо, спасибо. А что это у вас тут за… катавасия намечается?
Он едва сдержал неуместный смешок. Матушка тоже едва заметно улыбнулась.
«Ага, не совсем от суетно-мирского избавилась!» – обрадовался почему-то Андрей.
– У нас сегодня служит архимандрит Феодосий из Савва-Сторожевского монастыря, что близ Звенигорода. А катавасия – это когда хор нисходит к аналою и поет там. Только и всего.
– А, простите мое невежество, с чем это связано?
– Фермер один местный заказал молебен пред иконой святого Селиверста.
– Того самого?
– Да. Он считается молитвенником от болезней скота, мора.
– А что, в районе эпизоотия? – удивился Андрей. – Михал Юрич мне ничего не говорил.
Матушка чуть замялась:
– Нет, там несколько иное. Извините, Андрей, мне надо идти готовиться. Если хотите, встретимся после службы.
– Присутствовать можно?
– Храм открыт для всех.
Известие о неведомой беде – такой, что даже священника с другого конца области привезли, – сильно не понравилось Андрею. Какое-то затхлое, погребное дуновение…
«Матушка что-то говорила тогда о напастях непонятного происхождения – папа Слай вроде по ним спец. Ладно, все потом», – решил Андрей.
Послушать службу, еще расспросить игуменью, может, этого… архимандрита удастся разговорить.