– Да, это именно то, что хэрру Штепаноффу надо! – фыркнул Андрей, получив распечатку на немецком.
Он не был силен в языке Гёте и Шиллера, но сам факт был приятен – их с фермером оценили за рубежом.
– Ладно, только завтра. Сейчас соляной столб по горячим следам опишу и…
Видя, что он отошел от вчерашнего мрачного настроения, Валя осторожно сказала:
– Мне Анечка звонила.
– Да?! – слегка подскочил Андрей. – А мне она чего не звонит? Я тут извожусь, а она!..
– Не кипятись, Андрюша… Это очень поздно было – раньше у нее не получилось. Не хотела тебя будить… У нее все хорошо, тебе привет.
– Ага, большой и горячий!.. У нее что – мобильника нет? Давай я куплю, отвезу…
– Там плохо слышно.
– Сейчас везде хорошо слышно, Валя, дорогая!.. Это все отговорки. Она специально с местного на местный звонит, чтобы я ее по номеру не вычислил. Ты хоть предупредила, чтоб осторожнее была?
Приличное настроение взлетело и унеслось, как стая капустниц.
– Да и так весь район взбудоражен.
«Эх, дали б мне сейчас эту горку минут на пять – я б сам ее в речку спихнул… Легким движением руки… Чтоб коня того засолить, как кильку».
– Валь, не надо на меня так коситься, а? Я в порядке, – с трудом сдерживаясь, прошипел Андрей и сел за работу.
Валя обиженно промолчала, а Андрей принялся колотить по клавишам, изощряясь в едкой иронии по поводу нелепостей современной российской действительности.
Статья у Андрея была вчерне готова, можно было до самого пекла сходить на перерыв.
Снаружи было не просто жарко – в воздухе обнаружилась гнетущая духота, которой вчера, особенно у реки, заметно не было. По выцветшему небу, высоко, растянулись белесые крылья облаков, в зените разбивавшиеся на отдельные перышки.
На полпути к центру Андрея остановил дух свежей выпечки, исходивший от летнего кафе.
«Напрасно Анна О. беспокоится за мое здоровье… Разве больной так к еде вожделеть будет?!» – размышлял Андрей, кладя в рот одну за одной дышащие кулинарной невинностью завиточки.
Вдруг он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Поднял голову.