— А те, что перед тобой — это буквы для письма. Ими люди пишут только для себя. Ну, или еще — для близких себе людей, которые поймут. Потому что у людей все рисуют эти буквы по-разному. Так мне рассказывала моя мать.
Тирд кивнул вторично.
— Так вот перед тобою — эти самые буквы. А из них составлено какое-то слово.
Тирд кивнул и в третий раз. Он был умный и сообразительный голубь, и к тому же очень дисциплинированный. Уже давно замечено, что служба королям во все времена наиболее успешно формирует именно последнее качество, кстати, далеко не последнее в ряду известных жизненных добродетелей. Правда, именно в эту минуту Тирд как раз и совершал, по его мнению, одно из самых страшных преступлений против короны!
— Очевидно, в этом слове и заключен смысл королевского послания, — предположила Госпожа Леса.
— Всего лишь в одном только слове? — недоверчиво пробормотал Тирд, разглядывая хитроумные закорючки.
— Ну, да, — молвила голубка.
— Хорошо, — ответил Тирд, — я все понял. А что мы теперь будем делать с этим словом? И какое оно — хорошее или плохое?
— Этого мы не знаем, — покачала головой голубка. — Покуда слово не прочтешь, никогда не знаешь, что оно может значить.
— А кто его может прочитать? — не унимался Тирд. — Что касается меня, то я читать не умею. Тем более — по-людски.
Ворон покосился на Тирда и саркастически крутнул головой, точно говоря: ну, еще бы, где уж тебе
— Это не удивительно, — вздохнула голубка. — Никто из нас не умеет читать по-человечьи. Кроме одного.
И она неожиданно низко поклонилась… корвусу! Тот в ответ сделал церемонный шаг назад и учтиво поклонился своей Госпоже, как образцовый придворный, знающий себе цену, но весьма высоко чтящий монаршую милость. Во всяком случае, на людях. Или — птицах, что, по сути, имеет в таких случаях мало различий.
— Искусник в молодости жил с людьми, — пояснила голубка Тирду. — Его показывали за деньги, а он за это проделывал разные фокусы. Или наоборот, уж не знаю. Словом, там, в цирке он и научился немного читать.
И она обернулась к ворону, который в течение ее краткого рассказа не издал ни звука. Другой же корвус тем временем не спускал глаз с ближайших зарослей, бдительно следя за каждой веточкой и прислушиваясь к писку ночных зверьков и далеким крикам птиц.
— Ты ведь сумеешь прочитать, верно, Искусник? — с надеждой и гордостью спросила Госпожа Леса.
— С вашего позволения, — глубоким и низким голосом ответил ворон, — я уже это сделал.
— Как?! — вскричала обрадованная голубка. — Ты прочел это слово?
Корвус молча склонил голову, кося ироническим глазом на Тирда.
Сверху глухо каркнули — это Затейник выразил одобрение искусству собрата по перу.