— Вы — дисциплинированный пациент? — мягко сказал молодой человек.
Она пожала плечами.
— Наверное…. Да и все-таки дочь. Нужно думать о будущем. В том числе и ее.
— Понимаю, — кивнул Вадим. — А сколько дочке?
— Шесть уже. Седьмой пошел, — сказала Наталья таким тоном, точно речь шла о пожилой даме или, во всяком случае, хотя бы о женщине вполне средних по нынешним женским приоритетам лет.
— Да еще и ангина, — посочувствовал Вадим.
— В довершение всего, — кивнула Наталья. — Я — в больницу, значит, сидеть в Новый год моей Варьке с бабулей. Будут пить чай с малиновым вареньем и смотреть телевизор. Да еще слушать ее рассказы и комментарии нашей суровой российской действительности.
— Ну, телевизор — это они любят, — неуверенно возразил молодой человек. — Вон рекламы — все дети наизусть шпарят, как скороговорки. Хоть задом наперед! И мультики по всем каналам, только успевай переключать.
— Это все так, — согласилась Наталья и непроизвольно обернулась к подъезду. Молодой человек тут же мысленно обругал себя; дама явно уже замерзла, разговоры с ним разговаривая, да и вообще… И он зябко, по возможности незаметно, переступил с ноги на ногу, прислушиваясь и к словам дамы, и к собственным ощущениям.
— Бабуля у нас просто золото, и телевизор японский. Но сами посудите, каково девочке ее лет остаться на Новый год с бабушкой, одной? К тому же мы с нею собирались завтра идти на «Щелкунчика».
— Вот как? — улыбнулся молодой человек и сразу оживился. — А что, разве театры нынче не на зимних каникулах? Я что-то не видел постановок в репертуарном плане после двадцать шестого декабря.
— Так ведь елки, — засмеялась Наталья. — Помните старый анекдот про артиста? Я как-то слышала мельком, что в Америке в последние пару дней старого года во всех театрах на Бродвее идет только один спектакль — наш, русский «Щелкунчик». И все американцы идут, представляете? Всей семьею, с детьми, друзьями. Так и хочется добавить — с собаками…
— А что? Нужно будет подумать, — живо откликнулся Вадим. — Это я не о собаках! Честно говоря, не будь у вашей дочки простуды, мы бы с удовольствием взяли ее завтра с собой. На вашего «Щелкунчика».
— А вы что, тоже собираетесь в театр? — удивилась Наталья.
— До встречи с вами — отнюдь, — по-гусарски молодцевато приосанился молодой человек. — А вот теперь — подумаю. Пуркуа бы и не па, между прочим?
— Увы, моя Варька загремела серьезно, — покачала головой молодая женщина. — Шмыгает носом, обсопливилась вся. Горло красное, и температура самая мерзопакостная — тридцать семь и пять. А жаль — она у меня компанейская и незнакомых мужчин просто обожает!
Они посмеялись. И в это время у молодого человека родилась одна маленькая, но вполне перспективная мысль.
— Наталья! — самым доброжелательным тоном сказал он. — А велик ли у вас дома, так сказать, бардачок-с?
— Ну, не слишком, — замялась его спутница. — А что такое?
— Знаете что? Уж коли не судьба мне нынче откушать у вас полуденного кофия, не пригласили бы вы меня в гости вечерком? Так сказать, на предновогодний чай?