Она медленно — явно провоцируя Штефана — повернулась к нему и долго и пристально рассматривала его с головы до ног.
— Что все это значит? — спросил Штефан.
Мысли по-прежнему лихорадочно роились в его голове, и, хотя его голос был довольно громким, в нем не чувствовалось должной уверенности и твердости. Скорее, наоборот, в его голосе ощущалась истерическая агрессивность — это с самого начала делало позицию Штефана проигрышной.
Соня, даже не удосужившись взглянуть ему в лицо, продолжила осмотр квартиры — совершенно невозмутимо и в своей трудно описываемой словами манере. От того, как она вела себя, Штефану не только было не по себе — его постепенно начала охватывать самая настоящая паника.
— Ее здесь нет. И твоей жены тоже. Где они?
— Да, они не здесь, — машинально ответил Штефан и тут же мысленно чертыхнул себя за собственную глупость. — О чем вы говорите? — добавил он более резким тоном. — И кто вы такая? Что вам нужно?
Вместо того чтобы ответить на эти вопросы, Соня повернулась и начала быстрыми мелкими шагами ходить взад-вперед по комнате. Она ничего не трогала, однако беззастенчиво разглядывала полки, шкафы и прочую мебель. Внимательно осмотрев письменный стол, она заглянула за кушетку, а потом, присев на корточки, под кресло.
Штефан по-прежнему стоял у двери и смотрел на девушку со смешанным чувством растерянности и негодования. Если бы на ее месте был кто-то другой, Штефан охарактеризовал бы подобные действия одним словом — бесстыдство. Ее действия и правда можно было так назвать, однако в них чувствовалось что-то еще, что не просто трудно, а практически невозможно было выразить словами. Где-то на подсознательном уровне это настолько испугало Штефана, что почти лишило его возможности говорить и двигаться. Он инстинктивно осознавал, что над ним нависла какая-то опасность. Глядя на эту стройную, двигавшуюся с некоторой подростковой угловатостью девушку, он и представить себе не мог, в чем заключалась нависшая над ним опасность, тем не менее он ее отчетливо чувствовал и боялся так, как боятся огня дикие звери, даже никогда не испытывавшие его воздействия.
Соня, наконец закончив свой осмотр, подошла к окну и секунд на пять замерла, глядя на улицу. Штефан находился слишком далеко и не мог видеть, что она разглядывает, но он и так это понял. Соня пришла не одна. Внизу ее наверняка ждал парень, которого Штефан видел у подъезда сегодня утром. А может, с ним был и кто-то еще.
— Почему она не здесь?
Соня повернулась к Штефану и посмотрела на него. Штефан бесконечно долго — целую секунду — смотрел прямо в ее лучезарные глаза, а затем сделал гневный жест рукой и вошел в комнату. Как ни странно, у него при этом возникло ощущение, что он сейчас находится не в собственной квартире, а на какой-то чужой территории. «Если я не возьму себя в руки, — подумал он, — то через десять секунд мне уже придется просить у нее разрешение на каждый свой шаг!»
— Моей жены и Евы здесь сейчас нет, — ответил он недружелюбным тоном. — Однако мне непонятно, что…
— Ее здесь еще никогда не было, — перебила его Соня. — Эта квартира ей не понравилась бы.
— Почему? — спросил Штефан. — Потому что здесь никто не пытался бы ее убить?
Соня слегка улыбнулась. Штефан засомневался, что она поняла то, что он сейчас сказал. Ей, похоже, это было и неинтересно.
— У тебя есть что-нибудь попить? — неожиданно спросила она. — Я хочу пить.
Штефан состроил недовольную гримасу.
— На этот случай в городе имеются кафе и рестораны, — сказал он и, не переводя дыхания, тут же произнес совершенно противоположные по смыслу слова: — Кофе? Или чего нибудь холодненького?
— Кофе? — переспросила Соня и часто заморгала.
Штефан вдруг осознал, что она не понимает значения этого слова. Как, черт возьми, объяснить ей, что значит «кофе»?
ebooksa