— Вторая спальня? — спросила она.
Сергей был поражен.
— Нет, с чего ты решила? — Он довольно уверенно махнул рукой с направлении настоящего чулана-кладовки. — Вторая спальня — там. И комод этот. — Он понимал, что она должна быть намного заинтригована запиской. — Можно, кстати, посмотреть, что там в ящике 7А (Благо он знал, каким барахлом завалены все чуланные комоды).
— Я хочу посмотреть, что там, — уверенно сказала Наташа.
— А ключа-то нет. — Он двинулся по коридору в глубь квартиры, чтобы не встречаться с ней взглядом.
— Сергей, ты врать не умеешь. Это, — она ещё раз дернула за ручку, — Комната, и тебе это известно гораздо лучше меня.
Сергей остановился и повернулся к жене. Их уже разделял довольно длинный коридор.
— Хорошо, ты права. Это Комната (кстати, чулан тоже). Ключа действительно нет, — он твердо посмотрел ей в глаза, — и я не хочу её открывать. И не буду этого делать. И когда я замурую её, только тогда, слышишь, только тогда я смогу что-нибудь тебе об этом рассказать.
Она молчала.
— И ты знаешь, что примерно в таком духе я высказывался всегда. Делать там абсолютно нечего.
Наташа сильно рванула дверь на себя. Ещё и ещё раз. Потом вспышка прошла, так же внезапно, как и возникла.
— Да-а-а, сделано надёжно. — Она чуть натянуто улыбнулась. — Хорошо, мы всё сделаем, как ты хочешь.
— Вот и отлично. — Сергей подошёл к ней и протянул руку. — Пойдём смотреть дальше.
Они ещё немного побродили по квартире и вернулись в огромную кухню. Новейшие достижения технологической мысли не разрушали ощущения уюта. Наташа быстро приготовила что-то простенькое, они поужинали, за окном начинало темнеть. Бутылка вина действовала расслабляюще.
Сергей рассказывал (в который уже раз) смешные истории из своего детства, она слушала, улыбаясь, и он был счастлив.
…Про железную дорогу, одна станция которой находилась в детской, а другая — в кабинете отца, про ежедневную домашнюю газету, про свои детские игрушки, ёлочные флаги и пластмассовых поросят, каких уже сейчас не делают, про пятицветного (!) кота Мурзика, который потерялся — «Наверное, убежал через форточку» («Зачем снова лжёшь?» — подумал Сергей), — про то, какие узоры рисовал зимой на этих окнах мороз…
— Сергей, — тихо сказала Наташа, — всё равно об этом придётся говорить. Что — там?
Он вздрогнул. Она внимательно смотрела на него. Руки потянулись к рюмке.
— Не хочешь отвечать?
— Не хочу, — сказал он, — но отвечу.