— Римус, нет!
Этим резким движением и криком Тревор переключил внимание Аттикуса на гавайца. Он даже не заметил момента броска и только услышал клацание металла о металл, когда нож выбил «беретту» из руки Римуса.
С громкими проклятиями Римус ослабил хватку, и Андреа, воспользовавшись этим, вырвалась и бросилась на пол. Не успел громила прийти в себя после неожиданной атаки, не успел выроненный им пистолет коснуться пола, как Аттикус взлетел в воздух, выставив вперед ногу. Чудовищной силы удар, пришедшийся по груди, отправил гиганта в цветастой рубашке в полет, завершившийся свиданием с пультом управления.
Тревор побледнел, когда Римус без сознания свалился на пол. Легкость, с которой Аттикус вырубил его телохранителя, привела Тревора в замешательство. Он поднял руки над головой, оставаясь спокойным и собранным.
— Я не представляю для вас никакой угрозы, милейший сударь.
Аттикус подлетел к Тревору и навис над ним, словно разъяренная горилла, готовая убивать. Их лица разделяли несколько дюймов.
— Вы отдали приказ атаковать Кроноса. Почему?
Тревор кивнул, понимая, что лучше во всем соглашаться: Аттикус легко уличит его во лжи, а о последствиях этого даже и думать не хотелось.
— Чтобы убить чудовище. Разве не это мы намеревались сделать? Судя по всему, вы спасовали перед поставленной задачей. — Тревор перевел дух и, увидев, что его убивать пока не собираются, продолжил: — Вы не могли не понимать, чем рискуете. Когда вы отбыли от нас в «Манте», вы были вполне готовы умереть, если я правильно припоми…
Аттикус схватил Тревора за ворот черной шелковой рубашки и рывком подтянул вплотную к себе. Миллиардер почувствовал на своем лице его горячее дыхание.
— Моя дочь жива.
Голос Тревора дрожал, и на тот момент он не притворялся.
— Пожалуйста, Аттикус, будьте хоть немного логичны. Ваша дочь в животе морского чудовища… неведомого гигантского хищника. Она провела там несколько дней. Просто же невозможно, чтобы она до сих пор была жива.
— Но я видел.
— То, что хотели увидеть. Это была просто тень. Силуэт. Конечно, невероятно, чтобы
Его излияния прервал громкий крик из динамиков:
— Цель у нас на мушке. Разрешите открыть огонь?
Услышав вопрос пилота, Тревор похолодел. Кронос был ранен и истекал кровью. Торпеды найдут цель и сумеют пробить еще большую брешь в его броне. Отдать приказ — и битва почти наверняка будет выиграна. Он заполучит долгожданный трофей!
Но мертвая хватка, которой удерживал его Аттикус, свидетельствовала о том, что тот еще не расстался с надеждой вернуть дочь. Да и как можно было на это рассчитывать? Тревор просто попытался посеять в нем семена сомнения. Но он же сам видел собственными глазами. Он понимал — каким бы невероятным то ни казалось, — что Джиона жива. Поэтому Аттикус не сдастся, и, если Тревор сейчас отдаст приказ открыть огонь, эти слова вполне могут стать последними в его жизни.
Аттикус бросил взгляд на экран наведения пушки, на котором окровавленное тело Кроноса поднималось и опускалось на волнах. Вокруг него расплывалось большое красное пятно, но тем не менее существо неуклонно удалялось. Вдруг картинка на экране поехала, сменившись изображением синего неба, а затем черного вертолета с четырьмя торпедами на подвеске. Тревор скосил глаза, чтобы посмотреть, кто управляет пушкой. Перед пультом сидела Андреа, готовая привести орудие в действие.