Кронос

— Эй! Выпустите меня отсюда!

Эмоции, которые она, казалось, глубоко похоронила, теперь вернулись. Она застучала обоими кулаками, крича:

— Выпустите меня отсюда! Выпустите!

Хлынули слезы.

— Пожалуйста, Господи, выпустите меня отсюда!

Джиона разразилась рыданиями и разжала кулаки, чтобы укрыть лицо в ладонях. Когда рыдания ослабли и перешли во всхлипывания, она вздохнула:

— По крайней мере, дайте мне чего-нибудь поесть.

Внезапно существо сменило направление движения, причем так резко, что Джиону отбросило от сфинктера. Оно, похоже, начало подниматься. И если судить по колыханию стенок камеры, подниматься со все увеличивающейся скоростью.

Стоило Джионе задуматься о том, что произойдет дальше, как сфинктер неожиданно раскрылся. В камеру ворвался поток прохладного солено-сладкого воздуха, заставив девушку покачнуться и сделать пару шагов назад. Восстановив равновесие, она поняла, что может видеть. Ее тюрьму залил падающий сверху холодный белый свет. Джиона посмотрела в открывшуюся щель, увидела огромные кинжалоподобные зубы и… Она не думала, что когда-нибудь увидит еще это зрелище… луну.

Мгновение спустя луна и испускаемый ею свет исчезли. В тишину ворвался подобный грому рев и обрушился на Джиону. Поток воды хлынул в камеру, отбросив ее к мягкой стенке. Вода быстро заполняла пространство вокруг, покрывая ее с головой. А Джиона все думала о прохладном морском воздухе и лунном сиянии. Если это последнее, что она видела в своей жизни, что ж — существо хотя бы подарило ей такую возможность.

Неожиданно уровень воды начал спадать, и она смогла сделать вдох. Через несколько секунд голова полностью показалась из воды, следом — грудь, талия, ноги. Пока вода продолжала стремительно утекать через невидимое отверстие, Джиона снова включила свет на часах. В воде, доходящей до лодыжек, что-то шевелилось. Она почувствовала, как маленькие тела бьются о ее ноги. Звуки воды, утекающей из камеры, отдавались в ушах Джионы статическим шипением. Мучимая вопросом: что же ее в конце концов ожидает, девушка опустила камеру объективом вниз, зажмурилась и сделала снимок. Даже с закрытыми глазами она увидела через сжатые веки яркую вспышку, показавшуюся розовым пятном. Через некоторое время она осторожно открыла глаза и посмотрела на экран. Тяжело задышала. Камера с удивительной четкостью запечатлела огромную массу переливающейся серебром сельди.

Рыба!

«Еда!» — мелькнула мысль.

Джиона выронила камеру и опустилась на колени. Она совсем забыла, что вообще-то не любит суши, и принялась хватать обеими руками мелкую рыбешку. Древние инстинкты, почти задавленные цивилизацией, но вызванные к жизни голодом, пробудились в ней. Жадно впиваясь зубами в плоть, Джиона вырывала куски мяса, не задумываясь и не беспокоясь о том, что за жидкость течет по подбородку: кровь или желчь.

Несколько минут она ела, пока не почувствовала, что сыта. Затем тяжело опустилась на пол и припала к несущей кислород артерии.

Она дышала.

И подкрепила силы.

Она была жива.

— Спасибо, — пробормотала Джиона. Кому — этого она не знала.

44