Пам-пам, пам-пам, пам-пам. БАХ!
Джиона резко выпрямилась, мышцы напряглись. Мозг лихорадочно заработал. На них снова напали. Плоть, окружавшая ее, задрожала. Существу было больно, Джиона прямо-таки ощущала его боль. С внезапностью, неожиданной для нее самой, Джиону посетило совершенно новое чувство — сострадание. Она легла на живот и стала бить ладонями влажную плоть, прикрикивая:
— Вперед! Вперед! Давай же!
Она погоняла гигантское существо, словно лошадь, и было ли то совпадением, или оно и вправду услышало призыв, но оно подчинилось.
Пришли в движение невидимые мышцы, и стены из плоти сомкнулись, а волнообразные движения превратились в учащенное биение, наполняясь энергией. Джиона не сопротивлялась, когда грудь ее сдавило и она лишилась возможности пошевельнуться. Как и в предыдущий раз, дышать стало тяжело, а перед глазами заплясали разноцветные пятна. Она понимала, что скоро потеряет сознание, но знала, что монстр защитит ее.
«Вперед! — мысленно пожелала ему Джиона. — Сражайся!»
51
В кратчайший миг Аттикус увидел все, что вокруг творилось: черный вертолет на фоне синего неба; огромную пушку, готовую к стрельбе; экран сонара, на котором видно было дно океана под «Титаном»; Римуса, стоящего над неподвижными телами Андреа и О"Ши, и посиневшее лицо Тревора, перекошенное от страха.
Но Аттикус ничего не мог сделать. Он отпустил Тревора, и тот кулем повалился на пол, где начал извиваться, жадно глотая воздух. Наконец легкие его наполнились, корчи прекратились, и он некоторое время просто лежал на спине, ровно дыша. Затем поднялся на ноги, оправил рубашку и улыбнулся:
— Господи, никогда еще не был так близок к смерти. — Затем нагнулся и подобрал «хеклер». Вытащил у Аттикуса из кармана запасные магазины и поставил один на место пустого. — Я ведь не хочу, чтобы у меня закончились патроны, верно? — ухмыльнулся Тревор.
В глазах Аттикуса читались ярость, презрение и совершенное неверие. Ему много раз приходилось видеть людей, стоявших на пороге смерти, многие были так же близки к ней, как только что Тревор, но и самые закаленные в боях еще долго приходили потом в себя. А Тревор, похоже, испытал наслаждение от прикосновения костлявой.
— Вы псих, — сказал Аттикус.
Тревор загоготал:
— Вовсе нет, мне просто очень скучно. И должен признать: вам прекрасно удалось развеять мою скуку. Не сомневаюсь, что буду с удовольствием вспоминать об этом приключении до конца своих дней. Но к сожалению, я не могу позволить себе роскошь оставить вас в живых, чтобы не дать вам второго шанса прикончить меня.
Тревор поднял рацию и отдал приказ:
— Атакуйте его, ребята. Не жалеть ни сил, ни снарядов. Убейте зверя во что бы то ни стало.
Положил рацию и указал Аттикусу на дверь.
— Римус, будь так добр, доставь их на главную палубу, — сказал Тревор, кивнув на Андреа и О"Ши. — На корабле и так уже достаточно беспорядка.
Римус подобрал Андреа и О"Ши и забросил их безжизненные тела на свои плечи. Повернулся к лестнице и начал по ней спускаться на главную палубу. Тревор подтолкнул Аттикуса в спину стволом «хеклера». Аттикус боролся с искушением обернуться и сломать мерзавцу шею, но понимал, что тем самым подпишет смертный приговор своим друзьям. Время действий еще наступит, и весьма скоро. Он убедился в этом, бросив мимоходом взгляд на экран сонара.
ebooksa