Узы крови

22
18
20
22
24
26
28
30

Может, я пришла бы к какому-нибудь окончательному решению относительно Сэмюэля, если бы не Адам.

Адам стал проклятием моего существования в Тройном городе, где он железной рукой правил местной стаей. Подобно Марроку, он был склонен обращаться со мной, как с одной из своих подданных, когда ему это было нужно, и как с бродяжкой-человеком, когда не нужно. Мягко выражаясь, он очень властен. Он провозгласил меня перед всей стаей своей подругой, а потом имел наглость объяснить мне, что это для моей же безопасности, чтобы его волки не тревожили меня — койота, живущего на их территории. И когда он это сказал, вопрос был решен, и я уже никак не могла изменить свой статус в глазах стаи.

Но прошлой зимой я понадобилась ему, и с тех пор положение стало меняться.

У нас было три свидания. Во время первого у меня была сломана рука, и Адам был очень осторожен. Во время второго он и его дочь-подросток взяли меня на спектакль Ричлендской оперной труппы «Пираты из Пензенса»[13]. Я отлично провела время. На третьем свидании рука у меня почти зажила, и не было ни Джесси, ни аудитории из старшеклассников, чтобы охладить наши возможные страстные порывы. Мы отправились танцевать, и только Джесси, ждущая дома отца, и Сэмюэль у меня дома помогли нам остаться одетыми.

Адам отвез меня домой, и тогда я достаточно пришла в себя, чтобы испугаться. Влюбиться в вервольфа — не самое безопасное дело. Влюбиться в Альфу гораздо хуже. Особенно для такой, как я. Я слишком долго боролась, чтобы оставаться собой, и не могла теперь уподобиться волкам стаи.

Поэтому, когда он пригласил меня в следующий раз, я неожиданно сослалась на занятость. Избегать того, кто живет в соседнем доме, нелегко, но я умудрялась. Помогло то, что вервольфы неожиданно перестали таиться, и Адаму теперь приходилось постоянно курсировать между Вашингтоном, округ Колумбия, и Тройным городом.

Хотя Адам оказался одним из приблизительно ста вервольфов, которые открылись публике, у Брана он был не самым первым. У Адама не тот темперамент, чтобы стать знаменитостью. Но Адам больше сорока лет работал на правительство — вначале служил в армии, потом был консультантом по безопасности, — и оброс многочисленными связями и выработал понимание политики. Все это делало его бесценным и для Маррока, и для правительства, которому пришлось решать, что делать с очередной группой сверхъестественных существ.

Благодаря его напряженному графику и моей тактике уклонения я в итоге не видела его почти два месяца.

Даже на мой окривелый взгляд он прекрасен: гораздо красивее, чем я помнила. Хотелось смотреть на его славянские скулы и чувственный рот. Черт побери! Я оторвалась от Адама и посмотрела на Сэмюэля, что вряд ли было безопаснее. Сэмюэль не так красив, но моим глупым гормонам все равно.

Первым нарушил молчание Сэмюэль.

Почему ты не в постели, Мерси? — прорычал он. — У меня на столе на прошлой неделе умерла жертва аварии, так она выглядела лучше!

Адам встал и четырьмя большими, пружинистыми шагами пересек гостиную. Я ждала, как кролик в силках: понимала, что нужно бежать, но не могла. Он остановился передо мной и негромко присвистнул, разглядывая ущерб. А когда наклонился и коснулся моей шеи, из кухни донеслось шипение.

Сэмюэль раздавил кофейную чашку. Убирая осколки, на меня он не смотрел.

— Ужасно, — сказал Адам, вновь привлекая к себе мое внимание. — Глаз видит?

— Хуже, чем другой, — ответила я. — Но достаточно прилично, чтобы заметить, что ты не на пути в ДиСи[14], как следовало бы.

Вчера днем он вернулся домой на полнолуние, но я знала, что час назад он должен был улететь обратно.

Край его рта чуть приподнялся, а я готова была откусить себе язык: ведь я дала ему знать, что слежу за его передвижениями.

— У меня изменилось расписание. Несколько часов назад я должен был улететь в Лос-Анджелес. ДиСи — на прошлой неделе и на следующей.

Улыбка исчезла, глаза сощурились, и он коротко объяснил:

— Моя бывшая жена решила, что она опять влюбилась. И неизвестно на сколько отправилась со своим новым бойфрендом в Италию. Когда я позвонил, Джесси уже три дня жила одна. — Джесси, его пятнадцатилетняя дочь, летом живет с матерью в Юджине. — Я купил ей билет на самолет, и через несколько часов она будет здесь. А Брану я сказал, что пока буду занят. Ему придется какое-то время самому заниматься политиками.