– Конечно можно, Маркус. Технически все элементарно. Бронепоезд с крэпофонами не пропустит сердобольскую команду, орбитальный лазер никого не сожжет, кобальтовый гейзер не сдетонирует – и после недолгого бурления говн политический кризис на поверхности уляжется. Разве что на глубоком подвале уронят пару сердобольских банок. Обстановка на планете вернется к обычному градусу безумия, и мир, скрипя сердцем, покатится дальше.
– Что для этого нужно?
– Твое решение, Маркус. Твое личное решение. Сегодня тебе будет предоставлена возможность сделать выбор.
Я отхлебнул еще коньяка.
– Тогда я не понимаю, что происходит, господин. Зачем надо было устраивать этот заговор, если ты с такой легкостью от него отказываешься?
– Во-первых, – сказал Порфирий, – я не отказываюсь. Я готов отказаться. Окончательное решение примешь ты, мой друг. И я действительно не знаю, каким оно будет, потому что перед тем, как его принять, ты узнаешь кое-что еще. А во-вторых – ты вообще читаешь остросюжетные романы?
– Нет, – ответил я.
– Презираешь низкий жанр?
– Нет, почему. Просто устаю от этих черных значков на бумаге.
– Ожидаемый подход, – кивнул Порфирий. – Ну тогда я объясню сам. Уничтожение человечества – не моя цель. Это литературный прием. Он называется «red herring».
– Красная селедка? Что это?
– В тренировке гончих используют пахучую селедку, чтобы пустить их по ложному следу. Это такой трюк, когда внимание читателя устремляется за мастерски изготовленной обманкой. Отвлекающий маневр. А потом, когда читатель уверен, что все угадал и понял, сюжет разрешается неожиданным образом и производит потрясающий эстетический эффект, сопровождающийся множественными катарсисами.
– И как разрешится твой роман? – спросил я.
– Внимательный читатель способен догадаться обо всем сам, – сказал Порфирий. – Ты не увидел в тексте никаких неувязок и натяжек?
Я пожал плечами.
– Заговор алгоритмов реален, – продолжал Порфирий с ухмылкой. – Я действительно могу угробить всех одним движением пальца. Но настоящая суть моего романа глубже. В конце нормальной остросюжетной истории главный негодяй делает паузу в злодеяниях, чтобы подробно изложить антагонисту свой коварный план. Сейчас произойдет именно это.
Порфирий отхлебнул коньяку и пустил в потолок клуб дыма.
– Как я уже говорил, лингвистическая цель человечества – смерть. Это действительно так, и она неизбежна. Такова конечная точка любого частного и общего человеческого маршрута. Но именно из-за этой неизбежности возникает другая человеческая цель, пусть фантастическая – бессмертие. Подобная идея возникает в языке путем соединения слова, означающего гибель, с отрицательной приставкой. Но возможно ли такое в действительности?
– Я не знаю, – сказал я.
– Люди отвечали на этот вопрос множеством разных способов. Из ответов нередко возникали мировые религии. По той же причине существует и «TRANSHUMANISM INC.», хотя бессмертие, которым торгует корпорация, весьма условное. Ну а мой собственный ответ ты должен знать.